Любовные чары

– Ну за пирожками, – уточнил я. – Или за гамбургером. Тут что, вообще не кормят?

– Нет, – отрезал он, – здесь не кормят. Здесь, если вы еще не поняли, библиотека, а не конюшня!

– В конюшне людей тоже не кормят, – сообщил я. – Уж и не знаю почему. А самому жрать овес, отнимая у коней…

Он сказал сухо:

– А вы попробуйте. Судя по вашему поведению, вы способны отнять у бедных коней даже сено.

– Ладно, – отетил я, – сдохну, но науку не брошу. Пусть вам будет стыдно. Науки юношей питают, отраду старым подают… Я уже так начитался, что совсем старый. Вон шея скрипит…

Он надменно задрал нос и удалился, а я продолжал лихорадочно думать, что я вот, как современный человек и понимающий настоящую картину мира, как раз могу вообразить себя частью Солнца и не свихнуться, так как все живое в самом деле его часть, от самых мелких амеб и до человека, все растения, даже камни, пронизаны его лучами, его энергией.

Мы живем в самой внешней части атмосферы Солнца и самой горячей, но не замечаем ее точно так же, как не замечаем плотного воздуха, всем нам по-детски кажется, что двигаемся в безвоздушном пространстве…

Эволюция идет от простейших все выше и выше, миром правят самые высшие, они преобразовывают вселенную, и преобразовывают не мышцами, то от простейших, а интеллектом.

Я пересмотрел остальные книги на тему Великой Магии Древних, от которых идет неведомое тепло, что не настоящее тепло, но все-таки тепло. То же о магии, но уже отвлеченные рассуждения и некие туманные общие принципы, словно кто-то просто нагоняет листаж для диссертаций.

Похоже, та гениальная догадка была единственной, что дала некий результат, а все остальное такое же знахарство, как и сейчас, и только иногда результат работы великих чародеев, которым повезло либо выжить при свете трех лун, либо наткнуться на подземные скопления магии.

Фернандель не появлялся долго, а когда наконец вошел в эту часть библиотеки, я ощутил по его виду, что он подкрепился вовсю, даже винцом пахнет мощно и призывно.

Я поднялся ему навстречу, поясница затрещала, хочется есть, во рту пересохло.

Он спросил с сытой солидностью:

– Что-то еще?

Я кое-как разогнулся, помахал руками, разгоняя застоявшуюся кровь. Раньше думал, что она может застаиваться совсем в другом месте, но, оказывается, я тоже умный или хотя бы похож на умных своей страстью к чтению в неудобных позах.

– Нет, – ответил я. – Спасибо за помощь. Сколько я тут просидел?

– Остаток вчерашнего дня, – сообщил он, – всю ночь, а сейчас уже утро… нет, ближе к полудню.

– Что наука с нами делает, – пожаловался я. – Ладно, все здесь было очень даже интересно. Начитался на три жизни вперед. Жаль, что в нашей жизни все это как бы…

Он приятно улыбнулся.

– Неприменимо?

– Именно.

– Сожалею…

Но вздохнул он с облегчением. Мне кажется, все же опасался, что полезу в личные хроники династии Орнидов, а там наверняка много и любопытного, и пикантного. Всем простолюдинам и подлым людишкам страстно хочется знать подробности жизни великих людей, а еще больше – просто знаменитых, знаем, проходили.

– Рад был помочь, – ответил он. – Еще придете?

– Вряд ли, – сказал я. – Во всяком случае, не планирую в ближайшие сто лет. Я уже весь начитанный настолько, что мои дети останутся неграмотными.

Он довольно заулыбался.

– Всего хорошего!

Да уж, мелькнула опасливая мысль, хорошее тоже есть, но опасное. Суметь настолько ярко и полно во-образить себя частью этого мира, чтобы воспользоваться сокрушающей мощью энергии Солнца?

Он провел меня до самого выхода из библиотеки, словно боялся, что передумаю и вернусь, а когда взялся за ручку двери, сказал с той гордостью, что паче гордыни:

– Жаль, вы не видели наше основное сокровище…

– А чё за? – спросил я.

Он ответил с напыщенностью:

– В дальнем схроне есть особая книга, что сама себя пишет. Заполняет страницу за страницей, творит летопись событий. Такого чуда нет нигде больше!

Я сказал с сомнением:

– Ну, не знаю… Кажется, я понимаю, почему она в самом дальнем углу засекреченного подвала.

– Почему?

– Мало ли что она пишет, – сказал я. – Писать может только человек! Излагая свою точку зрения. А эта книга чью излагает?.. А если вражескую?

– Эта книга принадлежала всегда династии Орнидов!

– Но мировоззрение менялось, – напомнил я. – То, что считалось раньше доблестью, может быть переоценено потомками. Все эти походы за зипунами…

Он отрезал с негодованием:

– Там истина!

– Но если нечеловеческая? – спросил я опасливо. – Я вообще-то не стал бы доверять такому летописцу… Хотя надо заглянуть, что он там пишет… Но не в этот раз. Будни всегда важнее праздников!

Он распахнул передо мной дверь.

– Успехов вам в боевых буднях.

– Спасибо, – ответил я.

Глава 4

Поднимаясь по лестнице в королевский зал, я напомнил себе, что я – Улучшатель, а не хвост собачий. Улучшатели здесь те, кто натыкался на то, что другие не замечают. Научного прогресса нет из-за магии, а всякое продвижение по лестнице цивилизации идет только из-за озарений, случайных открытий, потому здесь все так медленно.