Любовные драмы Горького

Но и море, и странствия не «выгнали из души» память о несбывшемся счастье. «Несбывшееся» всегда привлекательнее случившегося: оно не омрачено разочарованиями, пресыщением, прозой жизни. Это не избыток прошлого, а двигатель будущего. Не бесследно ушедшее, не втягивающая в тоску и не дающая творить меланхолия, а нечто такое, чего необходимо достичь. «Несбывшееся» – повелительная сила, заставляющая пересмотреть жизнь, для того чтобы двигаться вперёд…

Спустя десять лет Максим Горький, уже известный в России писатель, адресовал замужней Басаргиной трогательные строки: «Я всё помню, Мария Захаровна. Хорошее не забывается, не так уж много его в жизни, чтобы можно было забывать… Да и прошло с той поры, как мы виделись, всего лишь десять лет. И хоть за это время я прожил тридцать, – Вас помню всё-таки. И очень ярко».

Анна, младшая сестра Марии, рассказывала, что Горький до конца своей жизни материально помогал всей семье Басаргиных.

Наверно, некоторые черты собственной внешности писатель подарил герою рассказа «Мальва» босяку Сергею: «высокий, жилистый, бронзовый человек в густой шапке растрёпанных огненно-рыжих волос. Кумачная рубаха без пояса была разорвана на спине у него почти до ворота. На лице, густо усеянном веснушками, дерзко блестели большие голубые глаза, нос, широкий и вздёрнутый кверху, придавал всей фигуре вид бесшабашно-нахальный». Чуть позже Иван Бунин описывал нового знакомца так: «…высокий и несколько сутулый, рыжий парень с зеленоватыми, быстрыми и уклончивыми глазками, с утиным носом в веснушках, с широкими ноздрями и жёлтыми усиками, которые он, покашливая, всё поглаживает большими пальцами: немножко поплюет на них и погладит».

Душевная неуспокоенность, сердечные порывы в незнаемые, запредельные дали, духовная жажда, стремление к чему-то необыкновенному не давали Пешкову осесть на одном месте. Беспокойный характер снова толкнул Алексея в странствия; на дорогах огромной страны «стали приходить в порядок и… чувства, до того пребывавшие в полной неразберихе».

Он исходил всю Россию во всех направлениях, испробовал все занятия, включая отныне и дело литератора. Оно и пришлось ему больше всех по душе.

Пробы и ошибки

Писательская слава пришла к Пешкову рано. Начало его литературной деятельности относится к сентябрю 1892 года, когда ему было 24 года. К этому времени он свёл знакомство и дружбу с революционером Александром Калюжным. Восхищённый своеобразным талантом молодого человека, тот отнёс его рассказ «Макар Чудра» в редакцию тифлисской газеты «Кавказ».

Произведение опубликовали под псевдонимом «Максим Горький». По словам Калюжного, начинающий писатель объяснил это так: «Не писать же мне в литературе – Пешков». Видимо, Алексей уже давно обдумал детали своего вхождения в литературный мир; псевдоним не был экспромтом, напротив, тщательно подготовленный, он оказался исключительно удачным.

Сюжет рассказа отчасти напоминал известные вымыслы, характерные для романтиков.

Действие происходит в цыганском таборе. Описание личностей, манеры разговоров, действия цыган и постоянно демонстрируемая ими гордость иногда кажутся делаными. Очевидно, молодой автор стремился сделать свой рассказ «литературнее» и драматично описал историю сильной и довольно витиеватой любви. В этом рассказе несколько условным цыганам автор придал черты, заимствованные им у бродяг, которых видел в действительности: независимость, страсть к свободной жизни, опьяняющая любовь к музыке и природе.

Рассказ привлёк внимание читающей публики. Исключительная манера письма автора была совершенно нова. Новыми были и герои.

Нельзя сказать, что признание было всеобщим. Многие считали рассказ законченным образцом талантливой, но насквозь фальшивой работы. Фальшь видели в чрезмерности, которую автор, по-видимому, считал за меру, в кричащей яркости, напоминающей лубок. Междометия вроде «Эге!», «Ого!», «Хе!», «эх», «э-э-э» должны были, по-видимому, придавать речи героев характер дикий и народный.

Тот, кто хоть раз отведал пьянящий вкус славы, на всю жизнь остаётся заложником этой счастливой минуты. Став на некоторое время «на слуху», Пешков окончательно решил посвятить себя писательской деятельности.