Любовные драмы звезд отечественного кино

Вот один из рассказанных ею про себя анекдотов. Он относится к важнейшему для нас периоду: 22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз, а в июле состоялся прием у Геббельса, на котором… праздновалось скорое взятие Москвы. Гитлеровцы тогда еще были полны иллюзий, что блицкриг непременно состоится и что германская армия победит в этой войне столь же легко, как и в любой из уже оккупированных стран. Чувство эйфории еще не улетучилось, и Геббельс задает фрау Чеховой дежурный вопрос. Пишет Ольга Чехова:

«– У нас эксперт из России – фрау Чехова, – сказал Геббельс. – Не думаете ли вы, что эта война будет окончена еще до зимы и Рождество мы отметим в Москве?

– Нет, – ответила я спокойно.

Геббельс холодно:

– А почему «нет»?

– Наполеон убедился в том, каковы русские пространства.

– Между французами и нами огромная разница, – снисходительно улыбнулся Геббельс. – Мы пришли в Россию как освободители. Клика большевиков будет свергнута новой революцией!

– Новая революция не состоится, герр министр, перед пропастью русские будут солидарны, как никогда!

Геббельс чуть наклонился вперед и холодно бросил:

– Интересно, мадам, значит, вы не доверяете немецкому военному могуществу? Вы предсказываете русскую победу…

– Я ничего не предсказываю, герр министр. Просто вы мне задали вопрос – будут ли наши солдаты к Рождеству в Москве, и я сказала мое мнение. Оно может быть и верным, и ошибочным.

Геббельс долго смотрит на меня подозрительно. Устанавливается продолжительное молчание…»

Да, она наверняка приврала. Скорее всего, это было не столь смело и решительно, если вообще было. Ольга Константиновна – великий мастер сочинять подобные истории. Но, с другой стороны, почему бы и не произойти именно такому диалогу? Ничего криминального в нем нет. Даже наоборот: женщина, хоть и актриса, владеет большей информацией о России и ее истории, чем все высшие чины рейха, вместе взятые. Она их предупреждает: обратите внимание на то, что вы сейчас находитесь в эйфории, а надо реально смотреть на вещи.

К вопросу об НКВД и Ольге Чеховой мы обязательно вернемся, но сейчас я хотел бы привести самый блестящий из анекдотов о партийных и государственных бонзах Третьего рейха и Ольге Чеховой. Он относится к 1945 году – еще до полного краха, но крах уже просматривается. Естественно, работает вся элита Германии, и она занята вопросами, которые нам очень хорошо знакомы по многочисленным повторениям их в нашей собственной истории – «что делать?» и «кто виноват?». И вот, видимо, получив от кого-то эти данные, Гиммлер заподозрил во всех бедах русско-немецкую актрису. А может быть, у него были и неопровержимые доказательства ее причастности к разведке СССР? Этого мы, к сожалению, не узнаем.

Гиммлер, встречи которого с актрисой носят столь же частый характер, как и у других представителей верхушки, естественно, относится к ней с той долей симпатии, с которой мы также относились бы к человеку, на протяжении многих лет участвовавшему почти во всех наших застольях, даже если мы его недолюбливаем. А недолюбливать Гиммлеру Ольгу Константиновну было за что: он со своими заслугами не был столь приближен к Гитлеру, как она, которая ради этого, в его представлении, палец о палец не ударила. Чиновники и политики никогда правильно не оценивали талант. И вот Гиммлер, который решил все же арестовать Ольгу Чехову (возможно, повторяю, не без оснований), не может утерпеть, чтобы не высказать ей этого:

– Завтра я вас приеду арестовывать. Лично.

Это он говорит, заметьте, поздно вечером, почти ночью. В течение этой ночи актриса, связанная семьей (у нее уже есть внучка Вера), конечно же, никуда не убежит, и никакие агенты НКВД не успеют ей помочь.

Все-таки, видимо, Ольга Чехова была настоящей актрисой. Она говорит спокойно и чуть возмущенно:

– По крайней мере без своего утреннего кофе я никуда с вами не поеду. Поэтому потрудитесь, чтобы арест состоялся позднее этого срока.

Рейхсфюрер торжествует. На следующее утро он терпеливо дожидается времени, когда актриса заканчивает чаепитие (утренний кофе), и только после этого врывается в дом.

И застает там… Гитлера! Фюрер преспокойно беседует с актрисой, попивая кофе.

– Это не самая удачная ваша шутка, Генрих! – говорит фюрер.

Участь Ольги Чеховой решена раз и навсегда.

Правда это или нет, но рассказано здорово. А вот слова Ольги Константиновны о Гиммлере: «Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер производит впечатление чего-то незначительного. Похожий на землемера на пенсии, с круглым обывательским лицом, он топчется и чувствует себя явно не в своей тарелке, когда же видит меня в глубоком декольте, каменеет от изумления».