Любовные игры

Ах он, скотина! Но на этот раз она не клюнет на приманку ласковых слов вперемешку с оскорблениями! Не поддастся рукам, слишком хорошо знающим, как доводить женщину до экстаза.

Сара взяла холодный тон.

— Я еще не кончила мыться, так что, если не возражаешь… И вообще, я собираюсь вечность просидеть в ванне. С твоего позволения.

В мыслях она уже отождествляла его чуть ли не с сатаной. И в самом деле, в голове у Марко зародился дьявольский план.

— Что за чудесная мысль! — Он начал стаскивать с себя сапоги. — Ах ты, изобретательная чертовка! И, слава Богу, не притворяешься, как многие женщины. Просто живешь своей жизнью, вот и все.

Это уж слишком! После высокого напряжения минувшей ночи, сумятицы чувств, после всего, что он сделал сам и заставил делать ее, он смеет снова мучить ее!

— Ты… ты… самоуверенный ублюдок! — дивясь себе, выкрикнула Сара.

— Да? — Марко снял сапоги и рубашку и теперь расстегивал ремень. Действительно, это вызывает жгучий интерес у всех, кто хоть сколько-нибудь знаком с историей нашей семьи: изменой моей матери и последствиями этой измены. Но, уверяю тебя, я родился от короткого, но вполне законного союза между моими родителями.

Голос Марко звучал сухо, и по тому, как он с затаенной яростью выдернул конец ремня из петли, Сара угадала его состояние. Ах, если бы он не смотрел так пристально, так напряженно, словно взвешивая: что бы с ней такое сделать!

Несмотря на решимость избежать его объятий, Сара облизнула сухие губы и промямлила:

— Я не хотела… Я не…

Как раз в этот момент он спустил брюки, и она отвернулась.

— Не стоит играть в неведение. Слуги не могут жить без сплетен и наверняка уже доложили тебе, как обстоят дела и чьи покои ты занимаешь, последовал всплеск, и Марко в чем мать родила очутился рядом с ней в ванне.

Сарой овладела паника и страстное желание убежать.

— Да… Пожалуй, я слишком долго тут торчу. У меня закружилась голова. Она молниеносным движением выскочила из воды и приготовилась удрать, но он схватил ее за лодыжку, и она грохнулась на четвереньки.

— Весьма удобная позиция, — дразнил Марко. — Когда-нибудь я исследую ее возможности. Однако сейчас я расположен заниматься любовью в воде. Это компенсирует мне все те вещи, которые я вчера намеревался проделать с тобой в бассейне, — он понизил голос, и у Сары поползли мурашки. Она продолжала бороться.

— Прекрати, тебе говорят! Сказано — у меня кружится голова!

— С чего бы это? Да перестань ты играть в эти дурацкие игры! — свирепо прорычал он. — Должен признаться, своим кокетством и хитрыми уловками ты добилась того, что я жажду обладать тобой — даже теперь. Так что давай залезай обратно — если, конечно, твоя поза не означает…

— Она означает лишь то, что я пытаюсь освободиться и убежать. С чего ты взял, будто имеешь право являться сюда в любое время суток и я должна быть к твоим услугам? Я не твоя собственность, как те несчастные женщины, которых твои предки покупали на рынке рабов!

Его пальцы словно приклеились — к ее лодыжке, и Саре стало ясно, что он не оставляет ей выбора.

— Кончай ломаться! Неужели тебе не холодно? Или ты злишься потому, что я не дал тебе настоящую цену? Я так и вижу тебя обнаженной на невольничьем рынке где-нибудь в Марокко или Алжире. Интересно, там ты стала бы закрываться от алчных взглядов покупателей или, наоборот, гордо выставила бы свое прекрасное маленькое тело?

— Перестань разговаривать со мной таким тоном! — хрипло проговорила Сара.

— Ну ладно, не тащи меня, я сама.

Ее зеленые глаза потускнели и с неприязнью глядели на Марко. «Какая же она лицемерка! — подумал он. — Интересно, что на уме у этой маленькой ведьмы?» Подумал и сам удивился своему желанию знать, о чем она думает. Он раздосадованно отогнал непрошеные мысли. Не хватало еще беспокоиться о том, что происходит у нее в голове, когда на самом деле то, что представляет для него интерес, находится совсем в другом месте — между двумя длинными, красивыми ногами, которые вчера вечером, как нож, рассекали водную гладь бассейна, а еще раньше неутомимо носили ее по всей площадке во время игры в теннис. Черт побери, неужели она не перестанет корчить из себя оскорбленную невинность?

— Ну, что теперь? Насколько я понимаю, я должна исполнять свои обязанности рабыни — может, потереть тебе спинку?

Марко внимательно следил за нею щелками глаз и думал:

«Боже мой, она умеет быть такой горячей и податливой в постели, но вне ее это настоящая дьяволица!» Вслух он сказал:

— А что, отличная мысль. Я очень ценю твою заботливость, дорогая. Но почему бы тебе не продолжить массаж, который ты так и не закончила вчера вечером? Ты так и не добралась до моего переда, и теперь, когда мы лучше знаем друг друга, вряд ли ты станешь возражать…