Любовные письма великих людей. Женщины

Как часто я перечитываю Ваши письма! Я прижимаю их к сердцу, покрываю поцелуями. Больше я ничего не жду. Безуспешно я спрашивала у мадам Шоле, нет ли известий от Вас. Один раз я написала месье ле Телье в Эвр, чтобы подать Вам весточку, что я жива, но почтовое сообщение прервано. Я не хочу ничего посылать Вам напрямую, потому что одного Вашего имени достаточно, чтобы письмо перехватили. В итоге я могу навлечь на Вас подозрения. Как горда и спокойна я была, когда явилась сюда, желая удачи защитникам свободы и возлагая на них надежды. Когда я услышала обнародованный декрет об аресте двадцати двух, я воскликнула: «Пропала моя страна!» Я пребывала в мучительной тревоге, пока не узнала наверняка, что Вы бежали, но декрет о Вашем аресте вновь напугал меня. Весь этот ужас объясняется, несомненно, Вашей отвагой. С тех пор как я узнала, что Вы в Кальвадосе, хладнокровие вернулось ко мне. Не бросайте своих благородных устремлений, мой друг. Брут слишком рано впал в отчаяние, слишком быстро разуверился в безопасности Рима в битве при Филиппах. Пока хоть один республиканец еще дышит, находится на свободе и не утратил смелости, он может, он обязан приносить пользу. В любом случае на юге Франции Вам обеспечено убежище, он станет приютом достойных людей. Туда Вам следует обратить взоры и направить стопы. Там Вы сможете выжить, послужить своим товарищам и найти применение своим добродетелям.

Что до меня, либо я научусь тихо ждать, пока не вернется власть правосудия, либо подвергнусь такому насилию тирании, что мой пример не пропадет даром…

Мария Смайт (миссис Фицгерберт) (1756–1837)

Ах, если бы у Вас был наставник, чтобы оградить Вас от многочисленных опасностей, подстерегающих со всех сторон!

Мария Энн Фицгерберт выросла в Гемпшире в семье бывшего солдата Уолтера Смайта и его жены Мэри Эррингтон, происходящих из католических семей. В возрасте двенадцати лет Марию отправили учиться в парижский монастырь. К 1781 г. она дважды побывала замужем и дважды овдовела, оставшись сравнительно молодой и имеющей средства к существованию.

Принц Уэльский, впоследствии принц-регент и затем король Георг IV, начал добиваться ее расположения в 1784 г. после случайной встречи возле оперного театра. Мария отказалась стать его любовницей, и он принялся умолять ее выйти за него замуж, хотя этому препятствовали три парламентских указа (о престолонаследии, о союзе (унии) и о королевских браках). Миссис Фицгерберт отклонила его предложение и объявила о своем намерении отправиться за границу. Тогда принц, не отличавшийся сдержанностью, предпринял попытку заколоться в своем лондонском особняке Карлтон-Хаус на Пэлл-Мэлл, а затем велел своему врачу и трем друзьям сообщить миссис Фицгерберт, что сорвет повязки, если она не явится к нему немедленно. Она подчинилась, явившись вместе с Джорджианой, герцогиней Девонширской, и взбалмошный принц вырвал у нее обещание выйти за него. После этого миссис Фицгерберт отбыла в Европу.

Пока она была в отъезде, принц засыпал ее письмами, и, хотя миссис Фицгерберт считала клятву, данную по принуждению, не имеющей силы, в конце концов она сжалилась и согласилась стать его женой. Принц организовал тайную церемонию и в начале ноября 1785 г. написал любимой страстное письмо на сорока двух страницах. В следующем месяце миссис Фицгерберт вернулась в Лондон. 15 декабря они поженились в гостиной ее дома на Парк-стрит.

Принц поселил миссис Фицгерберт в доме рядом с собственным на Пэлл-Мэлл, но не сумел спасти супругу от оскорблений и насмешек. Об этой паре напропалую сплетничали в их кругу, в прессе и в парламенте. Временами всплывали ничем не подкрепленные намеки, что миссис Фицгерберт причастна к заговору католиков против правительства. Еще одну проблему представлял сам принц: он ухитрился влезть в колоссальные долги, превращая Карлтон-Хаус в сказочный дворец. Он выписывал мастеров со всей Европы, вывозил мебель из Китая, сносил ближайшие дома, чтобы возвести пристройки к особняку. Наконец его казначей в ответ на просьбу подсчитать общую сумму долгов ответил, что она «никак не поддается исчислению». Более того, принц не мог не волочиться за дамами, несмотря на все жертвы, на которые решился, чтобы жениться на миссис Фицгерберт. В конце концов недовольный Георг III настоял, чтобы его заблудшему сыну подыскали достойную невесту. Принца принудили сочетаться браком с принцессой Каролиной Брауншвейгской. В апреле 1795 г., ровно через девять месяцев после бракосочетания, Каролина родила их единственного ребенка, принцессу Шарлотту. К тому времени супруги уже жили врозь.