Любовные похождения князя

Фандор был менее в этом убежден, он считал, что семейные ссоры способны преподнести какой-нибудь сюрприз; кроме того, влюбленная княгиня стремилась к единственному – примирению с мужем и, следовательно, слишком полагаться на нее не стоило.

И пока Жюв дома ждал княгиню, Фандор занялся Морисом. Слежка привела его в «Чудесный улов».

О! Журналисту не пришлось пожинать лавры, хотя он и пустил в ход все свое умение. Он был слишком проницательным, чтобы не заметить, что Морис, вернее, князь Владимир, и не думает прятаться от него! Даже более того: Фандор был уверен, что странный субъект специально повысил голос, обсуждая с мастером Исидором поездку в Булонь.

«Это вызов, – думал Фандор, – и если я не ошибаюсь, серьезный вызов!»

На следующий день – сейчас и впрямь было поздно – Фандор поспешил к Жюву.

– Жюв! Жюв! – воскликнул журналист, входя в кабинет друга. – У меня новости! Князь Владимир и Фантомас будут в Булони! Скорее! Скорее! Собирайтесь в дорогу!

Но тут Фандор в изумлении остановился. Вместо ответа Жюв взял его за руку и повернул к стулу, на котором стоял сложенный чемоданчик.

Инспектор, как всегда, уже все знал.

– Фандор, – пробурчал Жюв со смешком в голосе, – тебя совсем заело честолюбие. Опять ты хотел меня поразить. Так вот, ничегошеньки у тебя не получится. Мой чемоданчик уже наготове, малыш. Я знаю про Булонь…

– Черт возьми! – перебил его Фандор. – Быстро же до вас доходят известия! Но как это вам удается?

Жюв жестом успокоил журналиста.

– Все очень просто, – объяснил он. – Только что у меня была виконтесса, вернее, княгиня. Удивительно, что ты не столкнулся с нею на лестнице… Виконтесса, малыш, вывела мужа на чистую воду, уж не знаю, шпионила она за ним или подглядывала, но узнала о планах бывшего виконта де Плерматэна не меньше тебя. Она сказала даже больше, она почти наверняка уверена, что виконта будет сопровождать Фантомас. После ее слов у меня возникло предположение, не хочу, Фандор, кривить перед тобой душой, что чудовище намеренно издевается над нами.

Жером Фандор расхохотался:

– Дьявольщина! У меня сложилось точно такое же впечатление!..

И он подробно поведал Жюву о своем визите в «Чудесный улов», о том, каким образом ему удалось подслушать необыкновенного Мориса, удивительного князя Владимира.

Но неожиданно, с большой тревогой в голосе, Жером заключил:

– Видите ли, Жюв, меня пугает, что я никак не могу понять, что может быть общего у Фантомаса с князем Владимиром… за этим кроется какая-то тайна, возможно, страшная тайна?

Жюв тоже опустил голову.

Он не возразил Жерому Фандору…

Глава 27 ЗАПУЩЕННЫЕ В НЕБО

– Один шиллинг, сэр!.. Один шиллинг, леди!

Толпа торговок высыпала на набережную, к которой только что пристало английское судно. Это был «Арандел», одна из последних моделей турбинных пароходов.

Дело происходило в воскресенье, погода стояла восхитительная, на море был полный штиль, поэтому и пассажиров собралось много.

Судно прибыло не по обычному расписанию, согласованному с отправлением скорых на Париж. Это был дополнительный рейс, введеный по случаю празднеств в честь воздухоплавателей, пересекших Ла-Манш. В эти дни были задействованы все транспортные службы, как наземные, так и водные.

Впрочем, все были извещены заблаговременно, и к прибытию судна традиционные торговки куклами, одетыми в национальные костюмы рыбачек-северянок с кружевами и ракушками, были уже на своих постах, предлагая спускающимся на берег островитянам свой товар, за который они просили ничтожную плату – всего двадцать пять су.

Пассажиры «Арандела» быстро рассеялись по городу; одни привычным шагом направились в соседние бары и кабаки, другие – любители просторов и живописных видов – осматривали достопримечательности Булони, убранной французскими и английскими флагами.

В этот день в Булони царили оживление и праздничная суета. По случаю праздника красивый город принарядился – ведь на радушное приглашение муниципалитета, зовущего принять участие в грандиозных торжествах в честь героев воздуха, откликнулись все уголки региона.

Обзор был восхитительным. В час утреннего прилива вода до краев заполнила гавани; вдоль берегов шныряли нарядные лодки, а самые отчаянные, воспользовавшись легким западным бризом, выходили в открытое море. Небо было безупречно голубым и чистым, вдалеке уступами возвышались разноцветные дома города; время от времени по железнодорожному мосту, прямой линией перечеркивающему горизонт, смерчем проносился экспресс, выбрасывая в воздух белое облако дыма…

Провинциальные беседы, тягучий говор аборигенов смешивались с гортанной британской речью. Затем ушей касались плавные интонации парижских предместий; улицы Бретани стали космополитами.

Кого тут только не было: попадались даже иностранцы небританского происхождения, которые, желая участвовать в празднике или оказавшись здесь проездом, занимали большие отели на Морском бульваре.

Этим утром поезд Париж-Булонь был набит до отказа. На станции Амьен толпа пассажиров третьего и второго классов прорвалась в первый, хотя там уже яблоку было негде упасть.