Любовные послания герцога

– Ну а теперь, когда мы урегулировали этот вопрос, – сказал он, – расскажи мне, в какой переплет попала бедная леди Беллингер.

– Только после того, как ты расскажешь о результатах твоей встречи с мисс Лэнгли. У бедняжки не разбито сердце?

Он покачал головой:

– Я воспользуюсь герцогской привилегией. Придется тебе первой рассказать мне.

– Ладно. Если бы ты не был вчера в таком отвратительном настроении и пришел бы домой достаточно рано, чтобы поужинать со мной, – сказала она в ответ, усаживаясь на свое новое место за столом, – ты бы знал, что Темза довольно глубоко промерзла уже более недели назад.

– Так же, как это было в семьсот девяносто пятом году? – спросил он, вспомнив, как радовался, будучи мальчишкой, этому событию.

– Да. Пожалуй, так же, как тогда, – ответила она. – Там устроили настоящую деревенскую ярмарку – прилавки со всякой снедью и дешевыми безделушками, всякого рода развлечения, торговцы зазывают покупателей, чтобы облегчить их кошельки. Там даже печатный станок имеется, и можно заказать напечатать свое имя на хорошенькой открытке с изображением ярмарки. – Она замолчала, окинув его взглядом, и нахмурила брови. – Все буквально рвутся побывать на этой ярмарке, – закончила она, не сводя глаз с его странного сюртука.

– А ты там побывала? – спросил он, игнорируя ее многозначительный взгляд.

– Разумеется, – ответила она. – Хотя там сразу же попадаешь в окружение самого простого люда. Конечно, это не то место, куда можно пойти без соответствующего сопровождения.

– С кем же ты туда ходила? – спросил он. – Очевидно, не со своим мужем, поскольку ты все еще живешь здесь. Кстати, как нынче поживает Пенсфорд?

– Не будь таким бесцеремонным, – сказала она в ответ. – Тебе хорошо известно, что в этом доме на данную тему не разговаривают.

Значит, тема скандального замужества тети Дженивы была все еще под запретом. Он хотел было заметить, что поскольку запрет этот был наложен дедушкой, а дом теперь принадлежит ему, то на эту тему можно дискутировать сколько душе угодно, но не стал этого делать.

Тем временем тетушка Дженива сидела в ожидании, чопорно сложив перед собой руки.

– А теперь расскажи мне, как прошел твой визит к мисс Лэнгли. Думаю, что она к этому времени, обдумав все, уже готова покинуть Лондон. – К его немалому удивлению, она, казалось, была обеспокоена такой перспективой. И он понял причину этого. – Надеюсь, она не была слишком сильно расстроена. Я не хотела бы увидеть в следующем месяце ее имя в списке умерших.

Ну еще бы! Ведь это могло бы бросить тень на их доброе имя, а Стерлинги никогда не делали ничего такого, что могло бы опорочить безупречную репутацию семьи. Возможно, единственным исключением был он сам.

Тетушка Дженива вздохнула:

– И все же она, наверное, очень удручена своей неудачей.

Тэтчер оторвал глаза от наполненной до краев тарелки, которую только что перед ним поставили.

– Едва ли. Когда я уходил, она, по-моему, была в приподнятом настроении. Она предложила мне хорошую заработную плату за мои услуги.

Тетюшка замерла, не донеся чашку до рта.

– Заработную плату? За роль супруга?

– Нет, за роль своего ливрейного лакея. – Он замолчал, ожидая реакции, и наконец дождался.

Дженива поперхнулась и чуть не уронила чашку веджвудского фарфора.

– Своего – кого?

– Ты отлично слышала меня, – сказал он. – Я теперь новый ливрейный лакей мисс Лэнгли.

Леди Дженива рассмеялась.

– А я-то думала, что армия укротила это твое несносное чувство юмора. Но, по правде говоря, ваша светлость, теперь, когда вы унаследовали титул герцога, вам следует помнить, кто вы такой. – Она взглянула на Стейнса и покачала головой, как будто хотела сказать ему, что его светлость никакой не ливрейный лакей и не сумасшедший, каким был, если верить слухам, четвертый герцог.

– Это не шутка. И на мне надета ливрея Лэнгли. – Он вытянул руку и разгладил рукав. – Боюсь, что сюртук несколько тесноват в плечах. Как ты думаешь, Вестон сможет это исправить?

– Думаю, что нет, – заявила она.

Наверное, не стоит рассказывать тетушке о весьма сомнительном происхождении этого сюртука, решил он и вновь занялся завтраком, с довольным видом отправляя в рот большой кусок ветчины.

– Ливрея Лэнгли! Ишь чего придумали! – возмущенным тоном проговорила Дженива. – А теперь расскажи, что произошло вчера, и обойдись без всей этой чуши о лакеях и ливреях.

– Но это вовсе не чушь, – сказал он. – Мисс Лэнгли приняла меня за какого-то человека, которого прислало ей агентство по найму прислуги. – Он попробовал бекон и нашел его восхитительным. Миссис Хатчинсон была права в одном: давненько он не ел такой вкусной и сытной еды. – Очевидно, ты была права, когда заставила меня зайти к ней до того, как я стану более… более…

– Респектабельным? Соответствующим своему положению? – подсказала тетя. – Ваша светлость, скажите мне, что вы шутите.

– Боюсь, что не шучу, – сказал он, откусывая, еще кусок бекона.

– Но, ваша светлость, это скандальная ситуация. Я предупреждала, что может случиться нечто подобное.