Любовные прикосновения

В конце недели Томаш и в самом деле вернулся. Его оставили у дверец дома, а его сломанную шею все еще обвивала веревка. Пронзительные крики соседей почти не встревожили Кат. Она бросила несколько самых необходимых вещей в два небольших саквояжа.

Сначала Ирина отказалась уходить. Она говорила, всхлипывая, что нужно похоронить мужа, почтить его память, оплакать…

– Они как раз и ждут, что мы останемся, чтобы похоронить покойного, – сказала Кат. – И вот тогда-то они вернутся и возьмут нас. Теперь мы уже ничем не можем помочь Томашу, Ирина! Мы должны воспользоваться моментом и скрыться!

Кат решила, что глупо бежать из города. Их схватят на первом же дорожном контрольно-пропускном пункте или затравят собаками в открытом поле. Безопаснее остаться в Праге и затеряться в огромном городе. Тем более что в у Ирины нет сил пускаться в далекий путь. По глухим улочкам Старого Города Кат добралась до дома своей костюмерши Тани, постучала в дверь и попросила о помощи. Таня не могла оставить ее у себя – об их дружбе знало слишком много людей.

По цепочке друзей Кат и Ирину вскоре поселили в двух маленьких комнатках в мансарде за поспешно возведенной фальшивой стеной в доме в районе Мала-Страна. Дом принадлежал хозяину небольшого пивоваренного завода. Многочисленные лестные отзывы о его превосходном пиве, которое он поставлял немецкому командованию, позволили ему добиться определенной свободы действий, и к нему ни разу не приходили с обыском.

В течение первых шести месяцев Кат и Ирина не покидали свое убежище. Пищу им подавали из чулана. Со временем они немного успокоились и проводили вечера внизу у плотно зашторенных окон. Потом, изменяя внешность с помощью театрального грима, Кат иногда даже осмеливалась выходить на улицу, чтобы раздобыть пищи и подышать воздухом Праги…

Вот уже три года она не получала никакой весточки от Милоша. И все же надежда не покидала ее.

«Что бы ни случилось, я вернусь к тебе». Его голос все еще звучал в ее сердце.

Выйдя с боковой улочки на открытое пространство Вацлавской площади, Кат наконец увидела их – шесть или семь сотен мужчин и женщин, лица которых озаряло восходящее солнце; они шли широким шагом, плечом к плечу, распевая гимн, дерзко заявляя тем самым, что улицы принадлежат им. Кат охватила взглядом их шеренги… и вдруг увидела человека в дальнем конце ряда. Он был болезненно худой, со впалыми щеками, в его волосах пробивалась седина. Но, о чудо из чудес, это был он! Кат закричала, но ее голос затерялся в ликующем пении. Вырвавшись из толпы зевак, она стала проталкиваться через проходившие мимо шеренги.

В этот момент взорвался первый снаряд, выпущенный немецким танком, который только что появился на площади. Он попал в середину колонны. Дюжина тел взлетела в воздух. Их силуэты казались черными как сажа на фоне огненного шара. Влекомые сознанием неизбежности своей победы, как бы ни были велики их потери, чехи по-прежнему шли вперед и пели. Потом с крыш домов немецкие солдаты открыли по ним огонь. Повсюду начали падать убитые и раненые, уцелевшие побежали в поисках укрытия.

Кат всматривалась в толпу, когда взорвался второй снаряд. Вдруг она увидела его среди бегущих.

Катарина вскинула руки и пронзительно закричала:

– Милош! Я здесь! Беги ко мне!

Но в таком грохоте было невозможно расслышать ее голос.

Кат выбежала на площадь. Вокруг нее свистели пули, где они ударяли в мостовую, вверх взметались осколки камней и клубы дыма. И все же она продолжала идти, не отрывая от него взгляда.

Кат пробежала всего лишь несколько метров, когда увидела, что по его груди расплывается красное пятно. Потом он повалился на спину.

– Милош! – пронзительно вскрикнула она.

Неужели Бог настолько жесток, что привел ее туда, где она лишь на краткий миг увидела его живым, а потом…

В мгновение ока она оказалась рядом с ним. Он был мертв. Кат упала на колени и положила ладони на его лицо. И тут поняла, что обозналась. Да, телосложение, цвет волос, черты лица – похожи, однако это не Милош. Просто ей очень хотелось увидеть мужа, тоска по нему и ввела Катарину в заблуждение.

Она поднялась на ноги и бросилась с открытой площади на боковую улицу. Там Кат остановилась в каком-то подъезде, чтобы отдышаться. Впервые ей открылась истина: может быть она выдумала, что он жив? Даже если бы они встретились сейчас, узнала бы она его? А он ее? Ведь нацисты своими пытками могли изуродовать Милоша, как и многих других людей.

И все же она продолжала идти мимо танков, блокировавших движение на углах улиц, обходя места, где происходили стычки между вооруженными патриотами и немецкими войсками, решив во что бы то ни стало найти Милоша.

Вот и старый особняк Кирменов. Его использовали для постоя немецких солдат, и с флагштока над дверью свисал эсэсовский флаг с изображенными на нем двумя молниями. Кат увидела, как восставшие чехи швыряли в него «коктейль Молотова», бутылки с зажигательной смесью, с крыши соседнего дома. Она тут же пустилась в путь в другом направлении.