Любовные прикосновения

Катарина дошла до театра, и испытала еще большее потрясение. Великолепное здание лежало в руинах. По несчастной случайности во время одной из бомбардировок союзников, в него попала бомба. Крыша рухнула, фасада не осталось, а под щебнем виднелась часть зрительного зала. Она вошла в сохранившийся остов здания и побрела, то и дело спотыкаясь, между рядами, пока несколько упавших балок перекрытия не преградили ей дорогу. На нее накатила волна горя. Кат вспомнила, как она, наивная деревенская девушка, впервые попала в это славное место. Лучи солнца, проникавшие через разбитый потолок, осветили угол уцелевшей части сцены. Кат перелезла через балки, лежавшие у нее на пути. И вот наконец она стояла на сцене, озаренная весенним солнцем, словно в лучах прожектора. На память пришли слова Жанны, и губы ее непроизвольно прошептали: «Да, они сказали мне, что все вы глупцы…»

Какой силой воли обладала Жанна, как была уверена в том, что голоса вели ее в правильном направлении. А может ли она, Кат, доверять своему внутреннему голосу, который говорит ей, что Милош вернется?

Через четыре дня после восстания немецкие войска в Праге капитулировали. Еще через несколько дней фюрер покончил жизнь самоубийством в своем бункере, и война в Европе закончилась.

Ограничения на поездки, наложенные союзниками, чтобы стабилизировать обстановку в Судетской области, удерживали Кат и Ирину в Праге, хотя обеим не терпелось отправиться в Карловы-Вары. Если Милош был среди перемещенных лиц, которые потоком хлынули из Германии и других стран, то прежде всего он должен направиться в «Фонтаны».

А пока Кат каждый день бродила по улицам города, непременно проходя мимо особняка Кирменов. После атаки патриотов дом стал непригоден для жилья. Кат наведывалась и к театру. Милош там не появлялся, но другие ее старые друзья сделали эти печальные руины местом сбора. Кат встретила там Таню, актеров из постоянной труппы Петрака, которые подтвердили, что Янош погиб. Они с Вильмой находились в его квартире над театром, когда в него попала бомба.

Однажды Кат нашла там Йири. Его долговязая фигура маячила на одном из немногих сохранившихся сидений посреди гор щебня.

– Мы отстроим его, и ты опять будешь блистать, как блистала всегда, Кат! – сказал он, когда слезы радости иссякли.

Но она пребывала в таком унынии, что не могла и думать о возвращении на сцену. Ей казалось трусостью бежать от реальности в мир театра, примерять на себя жизни других людей. Ее дож – отыскать Милоша. Йири знал о поисках Кат. Она спросила драматурга, не доходили ли до него какие-нибудь вести о Милоше. Может быть, ему известен человек, который знает о его судьбе?

– Послушай меня, дорогая, – сурово сказал Йири, – если Милош жив, он вернется к тебе. Если же ты собираешься исходить всю Европу в поисках потерянной любви, то вряд ли вы встретитесь. Другое дело, если ты вновь засияешь на этой сцене яркой звездой, которая укажет ему путь к тебе, подобно Вифлеемской звезде.

Йири признался, что задумал новую пьесу, фантазию о женщине, которая была ранена в последние дни войны и впала в кому. Несколько лет спустя она проснулась и обнаружила, что страной правят коммунисты… и их режим мало чем отличается от нацистской оккупации.

– Это что-то вроде «Козла отпущения», – взволнованно сказал Йири. – Пьеса заставит людей задуматься. Возможно, именно сейчас, пока еще не стало слишком поздно.

Как и прежде, идеализм Йири тронул Кат.

– Позволь мне прочитать пьесу, когда она будет готова. Возможно, тогда…

Возможно… Если только ей когда-нибудь удастся заставить себя интересоваться чем-нибудь еще, кроме судьбы Милоша.

Однажды солнечным днем в начале сентября Кат и Ирине позволили выехать из Праги на автобусе, предоставленном американскими войсками для перевозки беженцев. По пути в поместье женщин охватило беспокойство. Что ждет их там? Союзные власти уже проинформировали Ирину о том, что нацисты использовали замок как оперативный центр. Состояние у обеих было подавленное – война унесла жизни многих родных и близких. Кат попыталась связаться со своей семьей в Длемо и узнала, что все они погибли. Отца застрелили, когда он отказался отдать немцам запасы зерна. Мать умерла от тифа, а остальных отправили в лагеря. В последнюю неделю, после того как они в течение многих месяцев наводили справки, Ирину известили о том, что летом 1942 года сестру Милоша Софию и ее мужа-профессора, который был наполовину еврей, отправили из Варшавы в Бухенвальд, где они погибли в газовых камерах.

Проезжая через Карловы-Вары, женщины увидели, что оккупанты пощадили викторианское изящество города. Немцы оценили этот курорт и использовали его для отдыха. Они пили целебную воду из минеральных источников, а вечера проводили в казино. Вид нетронутого города вселил в них некоторую надежду. Вдруг «Фонтаны» тоже уцелели.