Любовные реки, семейные берега (Архетипические сюжеты семьи и рода)

В 35 лет Фэнт был красивым мужчиной, романтика, длинные волосы, изысканная речь. Спросите – какие в его жизни тогда были проблемы? А никаких особо не было.

Так вот, Фэнт стал Странствующим Рыцарем совсем не в каких-то фантазиях и книгах. Он стал им на самом деле, как доблестный Дон Кихот. Это случилось через три месяца после того, как умерла его мама. Когда он отплакал и повзрослел, все стало на свои места, он понял, что он любил всю жизнь, и что по-настоящему важно, а что – так.

Он сел на коня и выехал за ворота своего поместья. Многие считали его безумцем, многие завидовали, многие любили. Он не очень хорошо вначале держался на коне, но его современники вообще этого не умели. Он пытался спасать несчастных и выступать на турнирах. Он жил в ладу с самим собой. В дом его переселилась кузина со своими детьми, и его это совершенно устраивало и означало, помимо прочего, какой-то порядок и обед, который он ел обычно ночью.

Для подвигов и турниров он выбирал почему-то страны севера.

У него действительно было больное сердце, и он умер значительно раньше старости.

5. Супружеские войны Война вообще

Кто в семье может воевать друг с другом? «Американские ученые доказали»: любой с любым. Муж и жена; два брата; дочь с матерью, сын с отцом; теща с зятем. Короче: возможны практически любые парные варианты. «Стенка на стенку», конечно, тоже практикуется: «клан отца» и «клан мамы», мама с ребенком против папы с любовницей, подросток против родителей и так далее, в любых возрастных и весовых категориях.

Таким образом, расписывать все варианты этих войн мне совершенно не хочется: как-то слишком много. И может быть, все одни – про одно и то же. Плюс, в общем-то, большая их часть является частью нормальной жизни, на семейную структуру особо не влияя. «Бьет, да любит», как говорится: война идет, но все равно все родные, за стол садятся вместе, на фотографиях рядом, «а что там происходит у танцоров в голове, нам не важно – мы смотрим на ноги».

До каких-то пределов (кажется, обычно заранее неизвестных), когда война действительно вмешивается и в структуру, и в динамику.

Сюжетика войны обычно я бы не сказал, что интересная: ну, как бы ходит народ в одном хороводе и друг друга попами выпихивает, держась при этом за руки. Или ногами по коленкам лупят, или просто съедают друг друга ненавидящими глазами. Ну, время от времени, скажем, кто-нибудь победит, Авель какой-нибудь вылетит из круга, а какого-нибудь Каина папа накажет. А что дальше за войной? Да обычно та же война; как вариант – мирный договор, либо победа одного и поражение другого, либо развод, либо полное взаимное разрушение.

Но война нам может быть крайне интересна как симптоматика. Можно сказать вот так: большинство семейных войн настолько глупы и разрушительны, что они не могут вызываться теми поводами, которыми их привыкли объяснять участники. В случае таких сильных эмоций, которые начисто перекрывают любое трезвое осознавание, что (обычно) победить-то невозможно и что плохо будет всем, должны быть какие-то сильные подспудные причины. То есть на семейную войну часто можно смотреть как на один эпизод какой-то гораздо дольшей и большей войны. По принципу: «паны дерутся, у холопьев чубы летят», то есть те летящие чубы, которые мы можем наблюдать в семейных войнах (если семья дала нам наблюдать за таким интимным занятием), могут быть скорее всего следствием деятельности каких-то не видимых «панов».

Давайте попробуем разобраться по-простому. В принципе, война между людьми обычно возникает, когда делят ресурсы. Семейные войны тут не исключение. Ресурсы времени («кто будет сидеть с ребенком»), денег («ты на родителей тратишь больше, чем на нас»), жилплощади («я с тобой под одной крышей не могу жить!»), здоровья («ты хочешь, чтобы это делал я, инвалид.»), внимания («папа ее любит больше») – всё это ресурсы, за которые люди друг с другом конкурируют, и у нас нет альтернативной модели распределения, по большому счету, кроме как всегда такие вопросы немножечко выяснять. Можно попытаться обойти такую модель, создав жесткую систему вроде «Всё решает отец», но она обладает рядом недостатков – например, ригидностью; кроме того, в определенном смысле это просто переносит ту же проблематику с внешнего ряда во внутреннее пространство одной головы. Что я хочу сказать: дележка ресурсов – очень нормальный сюжет, последите за игровой площадкой любого детского садика.

Но каким-то образом в нормальной среде (в том же нормальном детском садике) эта самая дележка ресурсов страшных войн не вызывает. Даже в среде существ, не связанных узами любви. Ресурсы так или иначе делятся, и никто не умирает от голода даже в диких джунглях. Любовь и родственность вроде бы тем более должны гасить агрессию конкуренции за ресурсы внутри семей. А вот и нет, почти во всех или просто во всех известных мне семьях – нет. Везде есть сильные линии напряжения, везде есть ощутимые линии войны.

Похоже, что дело, как правило, не только в «примитивном» дележе.

Супружеские войны