Любовные секреты

Вот она пошла к Джону по черно-белой мозаике пола — и из-под подола ее платья замелькали кончики ее белых атласных туфелек. Ее перчатки были белыми, как и веер, который он подарил ей в честь этого вечера. Он не знал, что Миранда сказала ей, что она похожа в этом белом платье на рождественского ангела, а если бы знал, то это был бы один из тех немногих случаев, когда их мнение совпало.

— Так леди Смолвуд поручила вам сопровождать нас сегодня? — спросила она. — Бедный Джон! Я же знаю, как вы не любите подобное времяпрепровождение, когда нет возможности даже поиграть в карты по-настоящему. Ведь я знаю, что вы не захотите танцевать.

— Но мне же повезло, — сказал он ей, — я смогу быть кавалером сразу двух красивых девушек, а не одной, как другие. — Одной девушки и одной потаскушки, мысленно поправил он себя. — Я так понял, что леди Смолвуд присоединится к нам попозже.

— Да, меня она тоже уведомила. К ней неожиданно приехали несколько гостей, которых она возьмет с собой, как только они немного отдохнут с дороги. Она сказала, что постарается приехать не позже одиннадцати, до того, как закрывают двери, и что ей не хочется, чтобы мы что-нибудь пропустили.

— И вы ничего не пропустите, — ответил он. — Можете на меня положиться. — Больше, чем ты думаешь. Я позабочусь заодно и о том, чтобы оградить тебя от лишних знаний о твоей недостойной кузине, мысленно продолжил Джон.

— Конечно, Джон. Мы это знаем.

Люси всегда была хорошеньким ребенком, гораздо симпатичнее, чем когда-нибудь станет ее сестра. А теперь, когда она переросла былую склонность к излишней пухлости, он был вынужден признать, что она, без сомнения, превратилась в привлекательную юную леди. Такую, кого хочется защищать и оберегать.

Потом его критический взор обратился к другой молодой особе. Она могла бы завернуться хоть в парусину, подумал он, и все равно Люси не смогла бы соперничать с ней — и никто из тех, что будут сегодня в Олмаке, — подобно тому, как даже самые яркие звезды не могут соперничать с солнцем. А будучи одета так, как сейчас, в эту мерцающую ткань с ярко-голубым верхом, от чего ее глаза казались ярче и еще синее, чем обычно…

Нечестно с ее стороны так поступать с Люси! Эта потаскушка не имеет никакого права ставить под угрозу первое настоящее появление Люси в свете, полностью затмив ее. Кто же обратит внимание на Люси рядом со столь великолепным созданием?

Но как же ему сказать Люси, что кузину лучше бы оставить дома? Люси слишком к ней привязана и слишком добросердечна, чтобы понять, что эта другая полностью оттесняет ее в тень. Она решит, что он просто несет околесицу, скажи он ей такое.

Укутывая сначала плечи Люси в черную накидку с оторочкой из лебяжьего пуха, а затем проделывая то же самое с темно-синей накидкой Миранды, он мог только надеяться, что эта вертихвостка не скажет и не сделает в этот вечер ничего такого, что могло бы смутить ее кузину. Что, если она отпустит кому-нибудь замечание в духе их последней беседы? Но, по-видимому, у нее хватает порядочности — или осторожности — не давать Люси узнать что-либо о своей «работе», как она это называет, так что вряд ли она совершит сегодня какой-нибудь неблаговидный поступок.

Похоже, что она неплохо умеет держать язык за зубами со всеми, кроме него. Словно она решила почему-то его шокировать, вынуждая сорвать с нее маску. Он, конечно, не может знать, что там она говорит наедине с другими, но поскольку до него не дошло о ней никаких слухов, то надо думать, что она никому не выдала своей грязной тайны.

Джонатан пропустил обеих девушек в двери непритязательного зала Олмака, посмотрел, как их немедленно окружило не менее дюжины исполненных надежды обожателей, и прежде чем отыскать место, откуда он мог бы наблюдать за вверенной ему парой, остановился на минутку, поправляя воротничок рубашки. Сзади послышался дружеский голос:

— Ну, Мюррей, как это вышло, что мы видим тебя тут среди этих зеленых юнцов?

Повернувшись, он увидел, что ему ухмыляется его бывший товарищ по армии.

— То же самое я мог бы спросить и у тебя, Хэдж. Я думал, ты еще в Испании.

— Царапнуло малость, и они отправили меня домой. — Ухмыляющийся лейтенант показал на легкую повязку на руке. — Но не надолго.

— Везет тебе, ты скоро вернешься. А мне и не говорят, когда можно будет тронуться в путь. Но ты же не здесь поправляешь здоровье?

— Нет… просто выполняю свой долг по отношению к младшей сестренке. Ты же знаешь, как это бывает. Ах да, у тебя ведь нет сестры, чтобы втянуть тебя в такое дело. Так зачем ты здесь? Уж не охотишься ли на здешних красавиц? Лучше держись от них подальше — эти, знаешь ли, ждут не просто легкого флирта.

— Знаю-знаю. Боже упаси меня от глупости добровольно шагнуть в ловушку со священником, а такое знакомство означало бы именно это. Нет, сегодня меня привела сюда сестра моего друга. Помнишь Чарльза Оуэнса? Здоровый, цветущий парень, всегда всем добрый друг. А для меня — тот друг, что спас меня от ножа мясника, за что я буду ему вечно благодарен. У его сестры Люси в этом сезоне первый выход в свет.