Любовные утехи русских цариц

Насытившись охотой и ночными празднествами, удалялась наконец наша царица на покой что-то так в шестом часу утра. Но вот ей показалось, что в ее комнате довольно прохладно. Без зазрения совести или малейшей неловкости заберет она в свой альков роту гвардейских офицеров и придворных чиновников и прикажет им… часто и интенсивно дышать, дабы быстрее нагреть комнату. Ну, надышались офицеры духом царицыного алькова, удалились, пора ей на боковую. Не тут-то было. Неугомонная Елизавета Петровна не уснет, если ей старухи сказок не расскажут. Специально с площадей брали торговок и старух, чтобы те сказки и разные истории царице рассказывали. Под их рассказы и чесание ей пяток она засыпала. А когда царица спала, уже был день, но по Полицейскому мосту запрещалось ездить экипажам, чтобы стук колес и топот не разбудили императрицу, и плевать ей было, что это распоряжение парализовало конный транспорт, а значит, и дела чиновников, едущих по своим департаментам.

Вот уж для кого Россия была «моим маленьким хозяйством», так это для Елизаветы, хотя слова эти сказала Екатерина Великая, которая, несмотря на свои многочисленные и часто беспорядочные любовные связи, в распорядке дня была очень точной и пунктуальной и никогда не осмелилась бы нарушать принятый распорядок рабочих людей ради своих капризов.

Екатерина Великая, вставая очень рано, часов в шесть-семь, к старости в восемь, никогда не будила своих горничных и не требовала от них помощи с утра, одевалась сама, а если «проспал» топильщик печей, она не считала для себя зазорным самой затопить камин. Нас вообще удивляют и восхищают человеческие качества этой царицы. Мы в мировой истории таких не встречали. Ко всем слугам, даже самой низшей категории, от судомоек до вытиральщика пыли, она относилась с неизменной приветливостью, вниманием и доброжелательностью. А ведь у нее на плечах — вся Россия, но ее обычай был: никогда не показывать людям свое плохое настроение и не срывать на них свою злость. Вот бы поучиться малость этой черте Екатерининого не столько характера, сколько воспитания, даже самовоспитания нашим некоторым «новоиспеченным русским», у которых спесь раньше их выросла, и к «мелким людишкам», не имеющим ни роскошных автомобилей, ни вилл за каменным забором, они относятся с поразительным презрением. Девизом Екатерины было: «Хвалить вслух, ругать потихоньку». Ну и платили ей подданные тем же: они ее любили. Не правда ли, редкое качество по отношению к царствующим особам? Обычно просто боятся, а страх нередко и ненависть вызывает.

При Елизавете Петровне пышность двора еще больше разрослась. С ее легкой руки роскошь жизни стала укореняться среди приближенных и свиты. Считалось уже постыдным всего этого не иметь. Однажды (это было во времена царствования Елизаветы Петровны) сенатор Одоевский вернулся домой очень взволнованный. «Представьте себе, — объявил он гостям своей жены, — я только что встретил сенатора Жукова в карете, запряженной вместо шестерки всего четверкой лошадей! Какое неприличие! Куда мы идем?»^[143]

Французский посланник Позье, описывая пышность елизаветинского двора, в котором и в обычные дни давали французскую комедию, итальянскую оперу, немецкую комедию и русские театральные представления, особое внимание обращает на необыкновенную роскошь нарядов дам, ослепляющих богатством и ценностью драгоценных камней, ими усыпанных.

Ненасытная жажда удовольствий — вот квинтэссенция правления Елизаветы Петровны. При таком превалировании чувственных и духовных наслаждений трудно давались этой царице соблюдения религиозных обрядов, которым неизменно следовали все царицы. Мы имеем в виду посты, эти изнуряющие человеческий организм ограничения в еде и наслаждениях — предписания, которыми особенно богата православная религия.