Любовные утехи русских цариц

Многие благодаря Елизавете Петровне карьеру в жизни через спаленку ее сделали. «Рожа должна знать, что она рожа», — сказал мрачно великий писатель Антон Павлович Чехов. Елизавета Петровна полюбившуюся «рожу» превращала в «его превосходительство». Краснощекий, кровь с молоком крепостной крестьянин Лялин, не умевший подписать свою фамилию и подобранный императрицей где-то на дороге во время ее прогулки, получил титул статского советника. А певчий из крепостных Марк Полторацкий? Смотрите-ка, он уже в императорской капелле директорствует. А услужливый лакей, подающий на серебряном подносе ликеры, глядите, уже обер-гофмаршалом ходит. Конюх Вощин, смотрите-ка, всеми конюшнями, как полководец, командует!

Но все ее фавориты — из певчих, крепостных крестьян, слуг ли, возчиков ли, надо отдать им справедливость, сами с этими назначениями к царице не лезли. Это не фавориты времен матушки Екатерины Великой — скромность и ничтожество их главная черта. И внешне их услуги альковные выглядели вполне благопристойно. Снаружи императрица своих ночных кавалеров не выпячивала на всеобщее обозрение. Сделали свое ночное дело, отсыпайтесь днем в скромном закутке, на глаза дворянам не лезьте, как говорится, «сделал дело, спи смело». И, конечно, конюхи эти разные хорошо понимали это и свою холопскую рожу во дворцовых покоях не высовывали. Как-то незаметно стушевывались, без лишнего шума и сплетен. И правильно Елизавета Петровна делала, что такую тактику вела. Потому-то о ее распутстве меньше говорят, чем, скажем, о Екатерине Великой, хотя и количественно и качественно эта русская Мессалина далеко ее превосходила.

Но вот понемногу, то там, то сям, присматриваясь к жизни русской императрицы, посланники иностранные стали не очень лестные характеристики о моральности Елизаветы Петровны выдавать. Французский посланник де ла Шетарди так выразился: «Целый день занимается царица или помышлениями о новых любовных затеях, или же сидит перед зеркалом, наряжаясь то и дело то в одно, то в другое платье. Шуты и сальные анекдоты — преимущественно тема бесед Елизаветы. О какой-нибудь ничтожной безделице способна она толковать часами и ее первейшее удовольствие — кутежи в каком-либо захолустном доме терпимости или же в банях, разумеется, все это она производит инкогнито»^[154]. Лукавствует придворный царедворец де ла Шетарди. Не все так плохо в «датском королевстве». Во-первых, шутов Елизавета Петровна не любила и во дворце их не держала. Во-вторых, не только платьями и оргиями занималась русская царица. А может, бравый царедворец впопыхах заскочил в другую эпоху и перепутал ее с Анной Иоанновной? Хотя нет. Не может быть. Анна Иоанновна в дома терпимости не хаживала, это нам точно известно. Может, автор имел в виду эпоху Римской империи? Тогда да, все сходится. Там рыжая красавица Мессалина, эротоманка, даже нимфоманка, никак свою страсть актерами и плебеями, не говоря уж о муже, грозном для других, но не для нее, Клавдии Тиберии, удовлетворить не могла, хаживала по ночам в дома терпимости и даже состязания проводила с известными своей выносливостью проститутками. И что же? Самая «сильная» проститутка, приняв в течение ночи 25 клиентов, чуть ноги и еще что-то для нее существенное не вытянула, а Мессалине хоть бы хны. Она только во вкус вошла. И не думайте, дорогой читатель, что она это все проделывала ради удовольствия. О нет, такой наивной-то она не была и умела приятное с полезным вполне сочетать: брала за свои телесные услуги огромные гонорары. Так вот, опровергнем авторитетное мнение царедворца Шетарди: Елизавета Петровна по домам терпимости не хаживала, не было такой надобности, и заявим Шетарди, что «высочайшее тело» русской царицы не нуждается в лишней грязи.

И двадцатилетнее царствование Елизаветы Петровны во много раз лучше десятилетнего Анны Иоанновны и только ненамного хуже тридцатилетнего Екатерины Великой. И нечего ее, нашу любвеобильную матушку-царицу, излишними помоями поливать. И почему это историки, знакомясь с интимной жизнью этой русской царицы, не принимали во внимание ее темперамент, а сразу, без разбора давай оскорблять ее, аж буквы от их писанин краснеть начали. Какими только эпитетами ее не обзывали — и «развратницей первой руки», и «солдатской подстилкой», и… нет, не можем мы повторять ошибки некоторых нервных историков, с психологией женской личности незнакомых. А то они бы знали, что существуют так называемые нимфоманки, для которых половое удовольствие — лучше всех благ на свете, и ничего они со своей натурой поделать не могут. А магометанские навыки мусульманских мужиков — у них от природы-матушки. С одним постоянным партнером они не очень-то счастливы.