Любовный детектив

Жиль… Жиль был другом и учителем. Они оба занимались любимым делом. Галерея, оформительский бизнес, дизайн. Ей не хватает Жиля. Она вздыхает. Эскизы — из его архива, в молодости муж копировал известных художников, «ставил» руку. «Не сердись, Жиль, — шепчет Елена, — мы взяли их только на два вечера! Я уже все вернула на место. А документы… Я ведь искусствовед! Я могу еще и не то… — Она запинается, не может подобрать удачное словцо. — Подделать? Соорудить? Нет, нет… Сварганить'. Именно! — Она смеется. — Я могу еще и не то сварганить!»

От Ирки она знала про Игоря. Сволочь, кричала Ирка. Бросил Нельку, когда ее папаша потерял хлебное место, долго судился за барахло, охмурил дочку строительного магната. Стал торговать недвижимостью. Кинул партнера. Обманул, подставил, сподличал, откупился. У нее был личный счет к Игорю. Она попросила у него денег на свой детдом… Легкомысленная шумная Ирка, учителка младших классов, директор детского дома для самых маленьких. «Представляешь, Лен, все время с протянутой рукой, насобачилась выпрашивать, да со слезой, да заглядывая в глаза, а как иначе?» Иначе ноги протянешь. Пришла к нему, объяснила ситуацию. Он вроде обрадовался, велел принести кофе… Не отказал, нет, денег, правда, дать не может, кризис, а вот ремонт забацать запросто! Я подписала договор, еще какие-то бумаги, а как же! Формальность, сказал. А потом выкатил нам счет и стал бегать от меня. На звонки не отвечает, в офис меня не пускают. Потом знающие люди объяснили, что он положил глаз на наш участок. Помурыжит, пригрозит судом, а потом предложит съехать на окраину. Он провернул такую же аферу с музыкальной студией. Я помчалась в газету, к мэру, еще к одному, его заклятому врагу… Кое-как отбились. Не знаю, надолго ли.

Жизнь тот еще игрок, такие заворачивает финты, что только держись! Она подготовила для Карла проект реновации старой гостиницы, они давние партнеры. Около недели назад принесла пилотную версию и в его офисе столкнулась с Игорем. С Игорем Колосовым! Он ее не узнал. Постаревший, погрузневший, а голос все тот же. Она стояла у окна, спиной к нему, слушала знакомый голос, чувствуя слабость в коленках, — ей казалось, она сейчас рухнет как подломленное дерево.

И одна мысль билась: так не бывает! Я сплю! Она чувствовала его заинтересованный взгляд — спиной, лопатками, затылком, шеей…

Потом мадам Леру по секрету рассказала ей, что миллионер, торговец недвижимостью, меценат и коллекционер. Своя галерея. Заключил с патроном крупную сделку…

Ей было интересно… Нет, нет, идея «кинуть его на бабки» — так, кажется, говорят в его кругу? — пришла не сразу. Ей было интересно, какой он, что же на самом деле было между ними когда-то, что он скажет, как оправдается… Ожидала ли она, что он сожалеет, вспоминает, полон ностальгии?

Сентиментальная дура! Хотя почему дура? Это он дурак! Расхвастался, распустил перья. Бунтарь и меценат! В том, как он смотрел на нее, в голосе, в каждом слове сквозило превосходство! Его жизнь удалась, а она… Ей можно бросить косточку, упиваясь ее ничтожеством, и попутно уколоть: все помню, любил, горел, были планы, но ты выбрала богатого лягушатника… Как ты могла? Теперь довольна? Он скользил по ней оценивающим взглядом. Она отражалась в нем как в зеркале: немолодая, одинокая, с копеечным доходом, без перспектив. Ее ничтожество было ему в кайф, оно добавляло красок в его торжество…

На миг ей показалось, что он сошел с ума! Это ведь он ее бросил! А теперь упрекает? Что это? Издевается или действительно верит, что так и было? Не помнит?

Черт его знает. Люди не понимают друг друга и склонны забывать…

Вдруг ее осенило: он мстит ей! За Жиля, за Францию, за то, что уехала, за то, что последнее слово оказалось за ней. Ничего он не забыл! Ее ничтожество ему в радость, потому и в постель потащил… Чтобы додавить. И отомстить? Все-таки месть? Получается, месть. Обещал позвонить, зная, что не позвонит… Ах ты, сволочь! Предложил сбежать в Италию, зная, что не ответит на ее звонки…

Она понимала где-то внутри, что ее измышлизмы, скорее всего, не имеют ничего общего с реальностью, что механизм случившегося прост и примитивен: увидел, протянул руку, взял, отвернулся, забыл. Но ей нравилось придумывать разгадки, расставлять все по полочкам, усложнять. Ты слишком сложная, говорил Жиль. Ты слишком тонкая. Ты фантазерка…

Не он переспал с ней… Нет! Это она переспала с ним! Трахнула бывшего бойфренда на отсыревшей кровати под голыми бабами, как он выразился, в чужом пустом доме. Поматросила и бросила. И развела на бабки! Бросила наживку и ждала, когда клюнет. И он, как глупый карась, наживку проглотил. А теперь обрывает телефон…

Она невольно рассмеялась. Вчера вечером Макс принес деньги, ее долю, и сказал, что всегда готов, только свистни, что это была лучшая роль в его жизни! Звездная роль. Старинный знакомый Жиля, актер, вечный мальчишка. И она тут же позвонила Ирке, сказала, что нашла деньги заплатить за ремонт. Выдохни, подруга, теперь он наконец с тебя слезет! Ирка заплакала…