Любовный эксперимент по-американски (СИ)

Я наблюдала с раскрытым ртом, как он наконец скинул куртку и одним движением стянул толстовку, под которой ничего не было.

Я задохнулась от страсти: видела его обнаженным и до сегодняшнего вечера, помнила, как играют мышцы на животе и груди, однако все это было не то. Даже в душе он не производил такого впечатления. Тогда глаза Лукаса не сверкали хищным блеском, а губы не изгибались в усмешке опытного искусителя.

– Ты… без рубашки?

Он тихо хмыкнул.

– Уж очень спешил. Чудом сообразил кинуть Аарону сообщение – попросил забрать Тако. Должно быть, он меня проклинает на чем свет стоит, но я не могу об этом думать.

Его ухмылка исчезла; он подступил ближе к кровати. Остановившись, произнес:

– Иди сюда.

Я тут же встала на четвереньки и подползла к краю.

Лукас посмотрел на меня, и выражение его лица смягчилось. Проведя пальцем по моей щеке, он прошептал:

– Какой чудесный у тебя румянец… Eres preciosa[44]. – Наклонился надо мной, заглянул в глаза и добавил: – Интересно, у тебя только лицо розовеет или?.. Умираю от желания проверить.

Встав на колени, я подняла руки над головой. Зеленый свет, Лукас…

Ни секунды не колеблясь, он воспользовался моим предложением и, сняв с меня футболку, тяжело выдохнул. Жадно провел взглядом по моему телу, задержавшись на груди. Пробормотал:

– Me robas el sentido… Ты лишаешь меня рассудка…

Я потянулась к нему, положила ладони на грудные мышцы и провела кончиками пальцев по гладкой коже, запоминая рельеф его теплого упругого тела. Добралась до пояса джинсов и наклонилась, поцеловав его между сосков. Еще один поцелуй – прямо напротив сердца. Заскользила губами по ребрам, по татуировке, лизнула гребень мастерски выведенной волны и обвела языком ее контуры.

Пресс Лукаса напрягся; по его телу пробежала дрожь.

Я подняла взгляд и выдала давний секрет:

– Изнемогала от желания так сделать с тех пор, как увидела эту замечательную волну первый раз.

Он застонал, притянул меня к груди и впился ртом в мои губы. На секунду прервав поцелуй, хрипло спросил:

– То есть ты представляла себе эту сцену?

– Каждый божий день, – кивнула я. – Особенно перед сном, стоило сомкнуть веки, и…

Лукас шумно выдохнул.

– О чем еще ты фантазировала?

Я провела рукой по его животу вдоль пояса джинсов, задерживаясь в ямках между напряженных мышц, подобралась к пуговице. Он со свистом выдохнул.

– Сегодня, когда застала тебя в душе, – приговаривала я, ощущая пышущий от него жар, – мечтала, что сама удовлетворяю тебя рукой. Или ртом…

Лукас сделал рефлекторный толчок бедрами, и я, глянув на него снизу вверх, добавила:

– Хотела, чтобы ты кончил в меня.

Начала расстегивать молнию. Он обхватил мою голову, зарывшись пальцами в волосах. Я сунула руку под джинсы, сжала пальцы, и у Лукаса перехватило дыхание.

– Тебе нравилось смотреть, как я мастурбирую, – пробормотал он, совершая толчки сжатым моей ладонью членом. – Но ты хотела ласкать меня сама…

Я кивнула.

– Так достань его и покажи, что умеешь.

Он сплел мои волосы в хвост и оттянул его назад, а я спустила его боксеры и облизала враз пересохшие губы при виде закачавшегося передо мной тяжелого орудия. Забыв обо всем, обхватила напряженный ствол и качнула его – раз, другой. Медленно, пытаясь доставить Лукасу наслаждение.

Он довольно заворчал, выгнув спину.

– Еще… Сильнее, preciosa. Не стесняйся…

Я повиновалась и, плотно сжав пальцы, сделала пару поступательных движений. Его плоть в моей руке набухла, словно пропитавшаяся водой губка.

Лукас издал громкий стон, стиснул мои плечи и опрокинул меня на спину.

– Игры закончились, – прорычал он.

Грубо поцеловал в губы, затем сдвинулся вниз и вцепился зубами в резинку моих шортиков. Одно резкое движение – и они сползли к щиколоткам, а голова Лукаса остановилась у того местечка, где смыкались бедра. Он прикусил резинку трусиков, оттянул ее, и я выгнулась, ощутив его дыхание на животе. Голова пошла кругом.

– Лукас… – выдохнула я, едва не кончив.

Его язык прошелся по розовому бугорку под тонкой тканью. Он сдвинул трусики в сторону и погрузился ртом в мои влажные складки.

– О боже…

Лукас умело меня ласкал, а я лишь могла снова и снова повторять:

– О мой бог…

– Не бог, – пробормотал он, не поднимая головы, и втянул в рот мое трепещущее естество. – Не бог. Лукас.

Я стонала, чувствуя, как он раздвигает мои колени. Мужские ладони легли на внутреннюю сторону бедер, придерживая их, и его горячий язык вошел в меня.

– Давай, скажи…

Я лишь застонала, согнув ноги в коленях.

– Помнишь, что я хочу услышать от тебя мое имя? – говорил Лукас, проникая языком все глубже. – Давай же, я жду.

Его рука зашевелилась у меня между ног; палец обошел вокруг моего розового бутона раз, другой, и я, словно в горячечном бреду, зашептала:

– Лукас… Лукас…

А потом он сделал языком что-то такое, чего я раньше никогда не испытывала, и мои руки, непроизвольно откинувшись назад, вцепились в подушку. Я приподняла бедра навстречу его рту, желая, чтобы он ласкал меня быстрее и глубже. Лукас угадал мое желание, и я – как он и просил – выкрикнула его имя.