Любовный кусь

– Не надо. Марать еще руки об него. Я разобралась с ним самым неприятным для него способом. Пришла к вам в квартиру и вызвала его на разговор на кухню. Он ничего не подозревал, как обычно отвешивал мне комплименты и лучезарно улыбался. Я сказала ему: «Антон, я знаю, что ты мной манипулируешь, раскачиваешь на эмоциональных качелях, специально игнорируешь, вызывая во мне чувство вины. Ты меня не уважаешь и не ценишь. Я этого не потерплю. Поэтому прошу тебя не подходить ко мне впредь, не писать мне и не звонить. Гуляй!» Ты бы видел его лицо, когда его манипуляции были раскрыты! Он был жалок, оставшись безоружным! Это было удивительное зрелище. Антон сразу как-то скукожился, скорее всего, почувствовал себя мелким, неважным, униженным. Потому что, кроме как манипуляциями, больше он ничем не может заинтересовать девушку. Он тут же сорвался с табурета и ушел в свою комнату. Не удивлюсь, если он заболеет от этого фиаско.

– Уже заболел. У него простуда.

– Правда? – Я хохотнула. – Надо же! Как быстро его подкосило! – Моя улыбка быстро пропала. – Это ненадолго. Он быстро придет в себя и снова найдет, на ком применять эти приемчики. Мне кажется, что он не пикапер, а нарцисс. Это значит, что ему не надо посещать никакие курсы этого удивительного мастерства соблазнения, все эти садистские приемчики вшиты в его операционку. Он ненавидит женщин. Власть над ними его опьяняет, для него это самый сильный наркотик. Уверена, что пока он не расколот, чувствует себя кукловодом, профессиональным игроком с чужим бессознательным. И лучшая защита от такого, как Антон, – это знания.

– Как сказал финансист Натан Ротшильд, кто владеет информацией, тот владеет миром, – добавил Айвэн.

– Ты такой всезнайка. – Я потянулась к нему и нежно чмокнула в губы. Казалось, он за секунду потерял самоконтроль. Его глаза потемнели. Он отошел от перил и встал передо мной. Наши языки снова сплелись, а носы терлись друг о друга.

– Может, есть какая-то возможность разделаться с Сержем побыстрее, м? – чуть ли не умолял Айвэн. – Давай я помогу тебе освободиться от этого клоуна. Цирк должен гастролировать.

Этажом ниже снова открылась дверь, и нам опять пришлось отпрянуть. Компания студентов спускалась на первый этаж, что-то громко обсуждая. Айвэн недовольно нахмурился. Он, кажется, как император Куско, «не выносил обломов»[67]. Когда они исчезли из поля зрения, у Айвэна зазвонил мобильный. По глухим голосам, доносящимся из динамика смартфона, было понятно, что парни ждали его играть.

– Приду через пять минут, – коротко сказал он и нажал отбой. – В марте будет турнир по Доте. Поедешь с нами в Ебург?[68] – Айвэн провел тыльной стороной ладони по моей щеке. – Дэн тоже в команде. Так что можешь заселиться с ним в номер. Ваш тандем не вызовет вопросов. Но лучше, конечно, со мной, иначе я буду ревновать. Он и так слишком долго смотрел с тобой фильмы на своей кровати.

– Ревновать к Дэну? Бе! Кудрявый не в моем вкусе.

– Хочу – и ревную, – упрямо сказал Айвэн. – Подумай насчет поездки. Осталось чуть больше трех недель. В деканате можно оформить официальное освобождение от учебы. Будешь нашей группой поддержки.

– Троцкий вряд ли захочет видеть меня в составе группы, – и подняла одну бровь.

– Я капитан команды, и я тебя приглашаю. Мне будет приятно, если ты станешь поддерживать меня в игровом зале.

– Тогда ладно. Поеду.

Он довольно улыбнулся.

– Мне пора готовиться к соревнованиям.

– Тогда увидимся завтра.

– Да. Мы закончим только под утро. Даже такие совы, как ты, будут уже спать. Поэтому заранее спокойной ночи!

– Спок!

Айвэн чмокнул меня в щеку и сбежал вниз по лестнице. Я следила за ним, пока он не вошел на четвертый этаж.

Айвэн

Мы играли до четырех утра, и это несмотря на то, что сегодня была студенческая конференция. Пришлось восстать из пепла, чтобы не опоздать на нее. Весь день я слушал скучные доклады, задавал вопросы, изображая заинтересованность в исследованиях других студентов, для плюсика от препода. Даже сходил на секцию Сержа, он ведь приглашал нас накануне. Вот его доклад мне было действительно любопытно послушать, он ведь им так хвастался! Однако выступление сорвалось. Я в принципе понял, что произошло, поэтому не стал дожидаться, пока он разберется с ошибками, – поехал спать домой.

Но долго поспать не удалось. Через каких-то два часа я услышал сквозь сон разборки на кухне и, потирая помятое лицо, пошел разузнать, в чем дело.

Троцкий ржал в маску, Серж покраснел от раздражения и злобы.

– Я убью тебя! – слегка ополоумевший Серж бросил Антохе в голову небольшой фиджет куб[69].

– Игрушку-антистресс надо крутить в руках, козлина, а не бросать в лица сожителей, – продолжал хохотать Антон, закрывая голову.

– Меня так больше успокаивает… – возразил Серж и добавил протяжно и с угрозой: – Какой же ты уро-о-од!

– Весело же было!

Троцкий снова хрипло рассмеялся, потом закашлялся. Пнул упавший рядом с ногой кубик подальше от себя и принялся помешивать лекарство в чашке.