Любовный напиток в граненом стакане

– Тогда это был такой копировальный прием. На обычное оконное стекло укладывался чертеж, на него – чистый лист, а снизу чертеж подсвечивался электрической лампой, и линии готового чертежа копировали на чистый лист. А сколько я за годы учебы «медведей» изготовил! Просто видимо-невидимо. О, по части шпаргалок я был виртуоз. «Медведем» назывался тетрадный лист с полностью написанным ответом. Главным на экзамене было умение незаметно достать этот лист и положить перед собой, словно ты написал его только сейчас…

Дед смеялся.

– Институт я с горем пополам окончил, а вот работа инженера меня так и не увлекла. Мне гораздо больше понравилось людей красивыми делать, чем с чертежами да всякими деталями машин возиться. Попробовал конструктором работать – скучно. А посмотрел, как твоя бабушка за креслом стрижки сооружает, и самому захотелось так же…

Бабушка у Даши тоже человек неординарный, потому что была оперной певицей и оставила свою профессию, правда, не по личному желанию – у нее что-то случилось с горлом.

Она сразу стала получать больше деда, потому что заимела свою клиентуру, щедро платившую бабушке сверх прейскуранта.

– Певиц-то кругом – пруд пруди, – подкалывал её дед – а мастера-парикмахеры все на счету.

– Ну, конечно, – сердилась бабушка, – ты за кресло встанешь, и у тебя тут же получится.

– Может, и не тут же, – хмыкал он, – но мастером буду не худшим.

И доказал бабушке: стал лучшим из парикмахеров.

Бабушка начала брать частные уроки у модного мастера-модельера, благодаря чему выиграла всесоюзный конкурс парикмахеров.

А дед отличился аж на международном конкурсе, и о нем писал крупный иллюстрированный журнал.

Так всю жизнь они что-то друг другу доказывали и вот в конце концов разошлись. Может, их отношения доконали эти постоянные соревнования, от которых оба устали? Или в огне соревнования сгорело хрупкое нежное чувство, не выносящее шума и публичности?

Вообще-то дед Даши умен вовсе не из-за инженерного диплома, просто он никогда не останавливался в своем развитии и всегда занимался самообразованием. Например, английский язык он стал учить, когда ему было за шестьдесят, – на этой ниве он и познакомился со своей нынешней женой. Она как раз преподавала ему английский язык.

Потом новая бабушка ушла на пенсию и почти одновременно получила в наследство дом в станице, на берегу реки, куда со временем и перебрался дед.

Даша любила деда ещё и за то, что он никогда не боялся перемен или того, что какая-то задумка будет ему не по плечу.

– Ничего, Дашутка, прорвёмся! – восклицал он и подмигивал внучке, которая смотрела на него восторженными глазами.

Как бы она и сама хотела быть такой же бесшабашной и уверенной в себе!..

Но вот же решилась она сделать в этом направлении свой первый шаг! Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Она шла от автостанции к дому деда и новой бабушки и отмечала мимоходом, что улицу заасфальтировали и теперь по ней можно идти совершенно спокойно, не боясь за сохранность своих модных сапог. Новая бабушка! Новая жена отца – мачеха. А новая бабушка? Как ее называть?

Называла ее Даша вначале Прасковья Андреевна, а та улыбалась:

– Что ты, Дашенька, так официально? Ты ж мне как родная.

Плохо, что у них никак не телефонизируют улицу. Сегодня Даша везёт деду мобильный телефон. А то случись что, и не сразу узнаешь. Да и предупреждать о своём визите всякий раз не помешает. Чтобы не сваливаться как снег на голову.

– Дашенька! – встретила её в дверях Прасковья Андреевна. – Приехала дедушку проведать? Погоди-погоди, я как раз за водой вышла. Сейчас наберу, и тогда ты войдешь.

– Бабуля, – попеняла она Прасковье Андреевне, – вы же учительница, можно сказать, передовой отряд интеллигенции, а в приметы верите?

– В приметы верят даже министры и короли, я сама недавно читала, – снисходительно проговорила та. – Теперь проходи, я с полным ведром. Иди, встряхни своего деда, а то он что-то захандрил.

– Что-нибудь случилось? – спросила Даша.

– Сегодня с утра поднялся и бурчит: я уже старик, одной ногой в могиле, а тут ходят, заставляют пахать, как молодого.

– А в чем пахота?

– Решил возле бани вырыть бассейн. Я говорю: позови пару крепких парней, заплати им, они за три часа котлован тебе выроют. Нет, говорит, я сам, ещё чего, деньги тратить! Но потом понял, что я была права, а отступать назад мы не приучены, вот и злится сам на себя! Так что знай, о чём он сейчас ходит размышляет!

Деда она нашла в задумчивости, подобного роденовскому «Мыслителю», только опёршемуся на лопату. Надо сказать, Даша восхитилась: в таком возрасте вырыть здоровую ямищу безо всякой помощи!

– Здравствуй, дедуля, – сказала она, – давай лучше я тебе эту яму выкопаю. Устал, наверное?

– С чего ты взяла? – промолвил дед, целуя внучку и прижимаясь на секунду к её щеке своей чисто выбритой. И запах хорошего одеколона она почувствовала. – Я просто задумался, как отсюда воду удалять. Надо будет литературу почитать.

– Пруд решил устроить?

– Бассейн. Пятнадцать соток вхолостую гуляет. Согласись, при русской бане, и никакого водоема… Непорядок?