Любовный напиток в граненом стакане

Веня прошел прямо к ней в кабинет, не обращая внимания на очередь. Хотел плюхнуться на свободный стул и даже выгнать женщину, с которой как раз Алла занималась.

Она даже бровью не повела.

Сказала, почти не глядя на него:

— Зайдешь через десять минут.

Он открыл было рот — Веню уже лет десять так никто не посылал, — но передумал. Не хотел ссориться с той, к которой у него было слишком серьезное дело.

Разве такому объяснишь, что нельзя в ее бизнесе вести себя как... Алле по этому поводу даже слова из песни припомнились: «Я стою посередине, точно лошадь в магазине».

Отпустила очередную клиентку, вышла к тем, кто ждал в очереди. Попросила:

— Тут ко мне представитель из налоговой идет, через полчаса прием возобновлю, а пока погуляйте... А я уж всех приму безо всякого перерыва.

Народ понял и особенно роптать не стал. А тот, кто все свои дела решает только с помощью силы, конечно, повел бы себя по-другому...

Когда Веня появился опять, Алла думала, что он не сдержится, выплеснет на нее свое раздражение. Ошиблась. Он лишь неловко пошутил:

— Ты, мать, покрутела на глазах. Строишь мужиков только так. Каждый навытяжку стоит?

— Или у него не стоит, если он меня всерьез не принимает, — пошутила Алла.

Но Веня отнесся серьезно. Сплюнул:

— Тьфу-тьфу!

— А ты что не на машине?

Собственно, она всего лишь видела, как он шел к ее дому пешком, а он еще больше укрепился в мысли, что Алла и в самом деле ведьма.

— Да это я на всякий случай. Чтобы хвоста не привести. Шел, можно сказать, огородами... Ты скажи своим клиентам, что сегодня не будешь принимать.

— Зачем же мне от живых денег отказываться?

— Я тебе дам столько — и за месяц не заработаешь.

— Посмотрим. Да и вряд ли твое дело отнимет так уж много времени.

Веня больше не стал с ней препираться.

— Ладно, смотри сама... Ребята говорили, что ты все можешь.

— Все — это чересчур самонадеянно, — пожала плечами Алла. — Но наверное, многое.

— Понимаешь, тут такое дело... — начал он, отчего-то не решаясь назвать вещи своими именами.

Странно, Алла была наслышана о Вене Белом как о человеке жестоком. О том, кто не медлит, прежде чем нажать на курок.

Она могла бы спросить: «Ты хочешь заказать заговор на смерть?»

Но с некоторых пор Алла поняла, что во всех случаях работы с клиентами ей лучше молчать, пока те не выскажутся сами. Потому и с Веней она длила паузу, изображая на лице вежливое ожидание: мол, давай, говори, что тебе надо?

— Понимаешь, — откашлялся он, — в нашем городе есть один человек... Может, ты слышала, у него погоняло Фараон. В последнее время он стал подниматься, но это бы ничего, все к тому стремимся. А этот в натуре начал борзеть...

— А ты не знаешь, почему его зовут Фараоном? — поинтересовалась Алла, чтобы сбить Белого с агрессивного настроя.

Веня от злости покраснел как рак, стал слюной брызгать... Она предпочитала разговаривать с людьми спокойными, особенно если тема была такая серьезная.

— Да, говорят, он съездил по путевке в Египет и сказал пацанам, что когда он умрет, чтобы памятник ему сделали в виде пирамиды. Хочу, говорит, лежать в ней как фараон. Ну, оттуда и пошло.

— И этот Фараон, значит, стал тебе поперек дороги?

— Ты все правильно просекла, — кивнул Веня.

Глава пятая

Теперь Даша, получив одобрение деда и мамы с папой, вела уже вполне конкретные переговоры с мужем. Опять рассказывала историю про Мадам и как та хвастается перед ней. А Даше так хочется утереть ей нос...

Самое смешное, Виктор поверил. Ну, в то, что Даше небезразлично хвастовство Мадам. Вроде это для нее что-то значит. Даша мысленно даже обиделась: неужели муж, как она прежде считала, самый близкий человек, так мало ее знает? Будто бы она стала приниматься за какое-нибудь дело лишь для того, чтобы досадить Мадам.

Но он не только поверил, усмехнулся снисходительно:

— Все вы «бабы» одним миром мазаны. Друг перед дружкой выпендриваетесь.

Никогда раньше он не смог бы сказать такое. Понял бы, что этим попросту обижает жену. Прежде он относился к Даше бережно, а уж сказать ей «все вы» просто не посмел бы! Если прежде у нее и оставалось какое-то сомнение в том, что Виктор уходит из семьи, то теперь, как говорится, поверили даже самые недоверчивые.

Так же снисходительно погладив жену по плечу — они как раз в этот момент в постели лежали, — он сказал:

— Хорошо, дам я тебе деньги. Может, ты и права, давно надо было это сделать. Будешь приходить в свой салон на полчасика, проверочки устраивать изредка, чтобы не расслаблялись, да деньги собирать... Как ты думаешь, твой салон когда окупится?

— Через год, — осторожно предположила Даша.

Муж весело расхохотался:

— Дай Бог, чтобы через пять! Но ведь не чужой женщине понадобились деньги, жене, как не дать на шпильки-булавки.

— Или на хлеб, — шепнула Даша, но он ее не услышал.

Та, другая женщина смотрела теперь изо всех углов их столь любовно устроенного гнездышка. Она незримо становилась между ними, если кто-то из супругов привычно тянулся к своей половине.