Любовный нокаут

Реми оставил дверь приоткрытой и поэтому не стал стучать, возвратившись, и я невольно вздрогнула, когда он захлопнул ее за собой. В моем небольшом гостиничном номере он выглядел поистине огромным и даже властным. Он зашел в ванную комнату, затем подошел ко мне и плюхнул ведро с водой и льдом на ковер у моих ног.

Он опустился возле меня на колени, и при виде этого мощного человека, склонившегося над моей многострадальной лодыжкой, волна дикого желания охватила меня с такой силой, что я, глядя на лед, готова была сунуть в ведро свою голову.

Реми стянул с меня спортивную туфлю, потом носок, а затем осторожно взял ногу за голень и опустил в ведро с ледяной водой.

– Когда мы тебя подлечим, я покажу тебе, как на самом деле можно сбить меня с ног, – прошептал он. Ответить я была не в состоянии, так как совершенно терялась от его прикосновений. Видимо, удивившись моему молчанию, он поднял глаза, и я заметила, насколько мягким и душевным стал его взгляд. – Холодно?

Хотя все мое тело горело, пальцы ног начали ныть от холода из-за ледяной воды.

– Да, очень.

Он погрузил мою ногу еще глубже, я напряглась от холода, и он снова остановился на полпути.

– Может, еще воды?

Я покачала головой и решительно опустила ногу до самого дна, уговаривая себя: «Без мучений и труда не выловишь рыбку из пруда». Но уговоры не помогали – легкие сжались, когда тело пронзил холод.

– Вот дерьмо, – не удержалась я.

Реми заметил мою гримасу и выдернул ногу из ведра, а затем безмерно удивил меня, прижав мою заледеневшую ступню к своему животу, чтобы согреть. Кубики его пресса сжались под моими пальцами, а его взгляд впился в меня так, что я уже ничего не соображала.

Напряжение, пронизывающее меня с головы до ног, усилилось еще больше, особенно когда своей теплой большой рукой он обхватил подъем моей ступни и крепче прижал к животу. Как жаль, что мои руки не могли занять место моей ноги, чтобы ощутить под пальцами этот твердый и волнистый, как стиральная доска, пресс. От его тепла онемение полностью прошло, и я чувствовала под своей ступней каждую мышцу его живота, каждый бугорок.

– Я и не знала, что ты мастер по педикюру, Реми, – произнесла я, удивившись, что говорю задыхаясь.

– Это мой фетиш.

Он поднял голову, одаривая меня ленивой улыбкой, видимо, считая мои слова вздором. Затем он вытащил из ведра кубик льда, положил мне его на лодыжку и сосредоточенно провел пальцем по месту ушиба. Моя реакция оказалась мгновенной и беспощадной, скрутив все тело полным и всепоглощающим осознанием невероятной интимности этого жеста.

Мне казалось, что сердце грохочет так сильно, отдаваясь в ушах, что я не смогу ничего услышать. «Боже, этот человек больше меня чувствителен к прикосновениям», – подумала я. И, словно в подтверждение моих мыслей, рука, прижимающая мою ногу к его животу, слегка шевельнулась, и большой палец двинулся вдоль свода ступни, в то время как холодный кубик льда продолжал гладить мою кожу. Характерное покалывание появилось в центре моего живота, и я боялась, что через несколько минут оно охватит все тело.

Мой голос, как и все во мне, дрожал, когда я спросила, пытаясь шутить:

– Может, ты еще и маникюр делаешь?

Он снова посмотрел на меня своими невероятными голубыми глазами, и мое сердце ухнуло вниз.

– Позволь мне сначала заняться твоими ногами, а потом уж и всем остальным.

Внутри меня все снова сжалось, когда в конце этой фразы он улыбнулся неспешной, многообещающей улыбкой. Каждый мускул в моем теле начинал пульсировать по мере того, как лед медленно двигался по коже, продолжая разжигать огонь внутри меня.

Как зачарованная я наблюдала за взглядом Реми, неотрывно следящим за скользящим по моей кремово-белой коже кусочком льда. Казалось, само молчание, повисшее между нами, заряжено электричеством. Чувствуя себя совершенно беспомощной, я слегка шевельнула ногой, проведя по его животу и чувствуя под пальцами бугорки его пресса. Он посмотрел вверх, на меня, и пронзительная сила его взгляда заставила меня замереть, пока я не начала задыхаться, утонув в его глазах.

– Ну как, чувствуешь себя лучше? – пробормотал он, приподнимая темные брови, и я не могла поверить в то, что его голос, прикосновения, даже его запах могут так сильно влиять на меня. Да как вообще человек может иметь такую власть надо мной, черт возьми? Я не могу этого допустить.

Я.

Не могу.

Этого допустить.