Любовный огонь

– Если захочешь пройтись, я провожу тебя. Здесь есть па что посмотреть. Отец подумывает о том, чтобы выстроить лабиринт, обсаженный живой изгородью, это сейчас очень модно в Лондоне. Возможно, тебе любопытно будет взглянуть на то место, где мы собираемся его устроить.

Он вышел. Девушка опустилась в кресло, ощущая под пальцами жесткий ворс. Здесь, в этой комнате, ей предназначено просиживать целыми днями. Читать, разрисовывать фарфор. А по вечерам петь и играть на фортепьяно для гостей и домочадцев. Говоря по правде, это единственное подобающее леди занятие, которое нравилось Бренне. Природа наградила ее очень сильным чистым сопрано, восхищавшим всех знакомых. Когда-то она даже мечтала о сценической карьере, но, конечно, никто бы ей этого не позволил. Разве леди могут петь в опере?!

– Леди, – презрительно фыркнула Бренна, пытаясь придумать, как лучше убедить Нейла взять ее в Америку и на Кубу. Кроме того, по словам отца, именно в Новом Орлеане живет ее тетка, сестра матери.

* * *

День, казалось, тянулся бесконечно. Нейл, как и обещал, повел Бренну прогуляться по окрестностям, но ей почему-то было не по себе среди ровных ухоженных цветников, прилизанных клумб и симметрично высаженных кустов. Нейл, однако, был сама любезность и не сводил с нее глаз. Бренна чувствовала себя не в своей тарелке. Он поклонялся той, существовавшей лишь в его воображении, идеальному созданию, совершенно не похожему на настоящую Бренну.

Вечером в длинной, вымощенной каменными плитами столовой был накрыт ужин, на который родители Нейла пригласили немногочисленных гостей. Бренна почти не разговаривала. Голова кружилась от выпитого по настоянию Нейла вина. Тот продолжал придвигать ей бокал за бокалом, смеясь, когда девушка протестовала, что и без того выпила порядочно. За столом царила праздничная, немного приподнятая атмосфера, словно все ждали чего-то необыкновенного от сегодняшнего вечера.

Наконец Нейл и Бренна попрощались с собравшимися, и девушка перехватила странный взгляд свекрови, в котором, как ей показалось, светилось нечто вроде жалости. Но Нейл, не давая времени задуматься, повел ее наверх. Бренна пьяно пошатнулась. В щиколотке вновь запульсировала боль, и Бренна, споткнувшись, едва успела тяжело опереться на руку мужа.

– Не падай, дорогая. Рано. Еще рано, – пробормотал Нейл.

– Ты заставил меня выпить слишком много вина, – пожаловалась она, с удивлением отмечая, как заплетается язык. Неужели это ее голос? Неужели все это – громкий смех, доносящийся снизу, руки Нейла, обнимающие ее, головокружение – и впрямь происходит на самом деле?

– Вот как? Не будь глупенькой, дорогая. Всем молодоженам позволяется пить вино в брачную ночь. Оно обладает расслабляющими свойствами.

– Вряд ли я хочу расслабиться. Мне не нравится, когда ноги не слушаются!

– Не волнуйся, я доведу тебя туда, где ты сможешь прилечь!

Они снова вошли в отведенные им покои, и на этот раз Нейл плотно прикрыл дверь и повернул ключ в замочной скважине. Сняв фрак, он небрежно бросил его на спинку кресла. Сумерки в это время года наступали поздно, и последние лучи солнца еще лежали на цветастом ковре. В комнатах пахло свежестью, словно слуги успели все прибрать, пока длился ужин. В полутьме рубашка Нейла сверкала снежным островком.

– Бренна, – прошептал он, – как мне… я больше не в силах ждать. Я должен взять тебя прямо сейчас…

Он подхватил ее на руки и, прижимая к себе, понес в спальню. Бренна почувствовала, как ее кладут на мягкую перину, увидела над собой балдахин на четырех столбиках и поняла, что лежит на кровати. Их общей кровати, которую они отныне будут делить.

В комнате было достаточно света, чтобы она смогла разглядеть мебель красного дерева и огромный резной гардероб, занимавший почти все пространство. Бренна боролась с нарастающей паникой, металась по подушке и старалась превозмочь страх.

Время словно остановилось. Несколько долгих мгновений Нейл стоял над ней, тяжело дыша. Потом просунул руки ей под спину, рванул, и пуговицы платья разлетелись в разные стороны.

– Я не могу ждать, дорогая, – повторил он. – О, не тревожься о платье. Я подарю тебе тысячу новых нарядов, тысячу поцелуев, все, что ты захочешь, – бормотал он, раздирая тонкую ткань. Он стянул платье до талии и взялся за бретельки сорочки. Бренна порывисто села, прикрывая руками грудь.

– Что ты делаешь? – выдавила она наконец. – Что ты…

– Выполняю супружеский долг, дорогая, только и всего. Обещаю, все будет хорошо, успокойся…

Успокоиться? Но он так близко: губы впиваются в ее губы, язык проник в рот и ласкает ее язык, руки стаскивают платье и нижние юбки. Девушка стала сопротивляться, испуганная настойчивостью Нейла. Она не представляла, что он так силен. Нейл навалился на нее, прижимая к перине. Бренна продолжала вырываться, но воля постепенно таяла, уступая странной слабости, разливавшейся по телу.

– Моя неукротимая золотоволосая девственница, как яростно ты сопротивляешься… но уже недолго… я покорю тебя…