Любовный пасьянс

После этого случая Вика решила не заводить подруг. И никогда больше ни перед кем не открывала она душу.

Однако Ире Вика впоследствии была даже благодарна: если бы не ее предательство, она никогда бы ничего в жизни не добилась. Она и актрисой стала, чтобы вернуть чуть было не утраченное чувство уверенности в себе.

И вот теперь, после стольких лет, Вика сама поступила с Катей не лучше, чем когда-то поступили с ней самой. Потому что предательство — оно всегда предательство, в любом возрасте и о чем бы ни шла речь — о деле или о любви.

А сейчас речь шла о жизни. И одной жизни по Викиной вине на этой земле уже не будет. Никогда. Господи, какой ужас! Я не хотела!

Но Вике некому сказать, что она не хотела, не перед кем оправдываться. Никто не будет слушать ее оправданий, никто ее не утешит и не простит.

Вот так — она получила все, чего добивалась: роль, деньги и, кажется, славу. Ее уже пару раз узнавали на улицах. Но, Боже мой, все это она с радостью сейчас бы отдала, чтобы исправить непоправимое!

Вика лежала поперек своей антикварной роскошной кровати, уткнувшись лицом в подушку, и горько плакала. Потом, совсем обессилев от слез, она сама не заметила, как уснула.

Разбудил ее резкий звонок в дверь. Видно, звонили уже не раз, кто-то прижал палец к звонку и не отпускал его.

Вика взглянула на часы: полдвенадцатого. Поздновато для визитов. Тем более что она никого не ждет. Но некто был настойчив — звонок не умолкал. Вика, не совсем соображая, что делает, поплелась открывать.

Она не очень удивилась, увидев на пороге того самого парня. Впрочем, она, кажется, уже неспособна была удивляться ничему.

— Здравствуйте, Вика, — сказал парень. — Не прогоните?

Вместо ответа Вика шире распахнула дверь и посторонилась, пропуская его в квартиру.

— Вы бесстрашная женщина, — ласково усмехнулся парень. — Пустить к себе вот так, ночью, незнакомого человека…

— Вы же не незнакомый, — сказала Вика. — Правда, если вы скажете все-таки, как вас зовут, общаться будет удобнее.

— Меня зовут Иван.

— Вот и хорошо. А меня Вика.

Он опять усмехнулся, и Вика вдруг сообразила, что он уже назвал ее по имени.

— Постойте, постойте, — она обескураженно посмотрела на него, — а откуда вы меня знаете? Я же, кажется, вам не представлялась.

— Я все про вас знаю.

— Откуда?

— Да так. Может быть, я волшебник.

Конечно, все может быть. Ну да, волшебник. И появился как раз в тот момент, когда именно его Вике больше всего и не хватало. В реальной жизни так не бывает!

Вика, широко раскрыв глаза, смотрела на Ивана и начинала верить в чудо. Иван шагнул вперед:

— Мне не хотелось бы быть навязчивым, но, раз уж вы меня сразу не выставили, раз уж у нас завязался разговор, давайте пройдем в комнату. Согласитесь, что коридор — не самое подходящее место для беседы.

— «Не бойся гостя сидячего, бойся гостя стоячего», — сказала Вика и смутилась. Эта поговорка была явно некстати. Но Иван не обиделся:

— Ну так что, вы пригласите меня в «сидячие» гости?

— Конечно! — Вика словно в себя пришла. — Кофе хотите? Или чаю?

— И кофе, и чаю, и вообще все, что предложите.

Они прошли на кухню. Вика поставила чайник и в ожидании, пока он закипит, присела на табурет у кухонного стола. Иван опять устроился по-хозяйски удобно, на диване. Но Вика восприняла это как само собой разумеющееся. Как все-таки здорово, что он пришел! Иван словно подслушал ее мысли:

— Нет, вы все-таки удивительная женщина! К вам ночью вваливается малознакомый человек, и вы его мало того что пускаете и поите кофе — даже не спрашиваете, чего ему, собственно, от вас надо?

Вика улыбнулась:

— И что вам от меня надо?

— Сказать по правде — ничего. Просто вот пришел…

И опять, как ни странно, Вика приняла это как должное.

— Вы, наверное, не поверите, — Иван смущенно посмотрел на Вику, — но так я поступил в первый раз в жизни. Ведь вообще-то я рационалист.

— Ну и что?

— Ничего. А сейчас вот взял и пришел к вам просто так, потому что вдруг очень захотелось вас увидеть. Глупо…

— Почему же? Тем более…

— Тем более что?

Вика ответила не сразу. Сначала она насыпала в чашки кофе, потом залила его кипятком, потом подошла к холодильнику, чтобы достать молока. Проделав все эти механические движения, она села напротив Ивана и сказала, не поднимая глаз:

— Мне тоже хотелось вас увидеть.

Он быстро взглянул на нее:

— У вас что-то случилось?

— Да.

— Расскажите, — попросил он.

— Вы все равно не сможете помочь.

— Все равно расскажите.

Незаметно для себя, слово за слово, Вика все ему выложила. И как Аникеев заключил с ней сделку, и как она подружилась с женой Володи Городецкого, и все, что было потом. Иван слушал и все больше хмурился. В середине рассказа Вика сама не заметила, как стала говорить Ивану «ты». Это получилось само собой — Вике казалось, что она уже сто лет знает этого человека.

— Ну вот, а теперь Катя из-за меня оказалась в больнице и потеряла ребенка, — с отчаянием закончила Вика. — Я последняя дрянь, правильно меня назвал ее муж.