Любовный треугольник

Знакомство, вопреки ожиданиям Светы, не ограничилось двумя часами. Ее визави желали знать все: откуда взялась идея компании, где учились менеджеры, социальный пакет сотрудников, экология бизнеса… О некоторых вещах Света слышала впервые в жизни и изобретала ответ на ходу. Ну, откуда, например, ей было знать, что в банке заинтересуются происхождением материалов, которые используются при строительстве и внутренней отделке супермаркетов?! Оказалось, для европейцев важно, чтобы людей не травили токсичными красками – за подобными вещами строго следит «Гринпис», и деловая репутация не позволяет им расслабляться.

На исходе третьего часа Света, несмотря на мнимую непринужденность беседы, чувствовала себя выжатой, как лимон, и понимала одно: никакого кредита им с Сергеем здесь не дадут. Они попросту не смогут выполнить то безумное количество сумасшедших условий, о которых говорят европейцы! С прозрачной финансовой отчетностью и отсутствием серых или черных денежных схем еще можно справиться. Сергей и сам, еще на заре становления бизнеса, после учебы во Франции, принял решение о прозрачности. Хотя в целом для бандитской России это была скорее необъяснимая блажь, чем норма ведения бизнеса.

Еще одно требование: не давать взятки чиновникам, которые с каждым месяцем – Света и от папы была наслышана – все больше проявляют подрывную активность. Пока они умудрялись держаться, несмотря на постоянные набеги облеченных властью шакалов. Но надолго ли это?

А вот условия, связанные со строительством, были попросту невыполнимы, и Света прекрасно видела это. Чем больше всплывало нюансов, деталей, тем яснее становился для Светы неминуемый провал ее миссии. Господи, как хорошо, что она не успела сказать Сереже! Вот бы он поиздевался в очередной раз над ее наивностью.

К концу разговора Света уже слабо реагировала на происходящее: говорили сотрудники банка, а она только слушала и молча кивала.

– Вообще-то, – неуверенно произнесла она, когда мужчины наконец умолкли, – у нас нет опыта работы с зарубежными банками.

– А у нас, – улыбнулся старший, – нет опыта работа с русскими магазинами. Обычно минус на минус получается плюс!

– Да? – Света растерянно улыбнулась в ответ. – Если вы так считаете, я соберу пакет документов.

– Отлично! И готовьтесь к визитам в офис и в супермаркеты.

Из переговорной банка Света выходила в таком обессиленном состоянии, словно пролежала несколько месяцев в больнице с какой-нибудь пневмонией. Она еле передвигала ноги, все тело под «дипломным» костюмом было мокрым от пота. Больше всего ей хотелось поехать домой и принять душ. Но она уже поняла, что запустила неведомый ей самой механизм: хочет теперь того или нет, а придется взваливать на себя эту работу. Иначе грош ей цена.

Она практически рухнула на заднее сиденье своего автомобиля и велела Павлу ехать в офис. Что-то подсказывало ей, что после сегодняшних переговоров жизнь ее, соединившись в единое целое с судьбою компании, изменится неузнаваемо.

Рабочие дни закружились в бешеном ритме. Света собирала бумаги, убеждала Сергея, ездила в банк и чувствовала себя белкой в колесе, не знающей отдыха. Она забывала обедать и вовремя уезжать домой. Она готовила столько справок, заверяла столько копий и работала с таким количеством цифр, что к вечеру у нее рябило в глазах, а на сон оставалось не больше шести часов в сутки.

Да и то уснуть не всегда удавалось: мрачные мысли лезли ей в голову одна за другой. Она больше не любит мужа. А муж никогда ее не любил. Их брак – спектакль, который поставил Сережа, преследуя свои цели. Что они делают рядом, в одной постели? Что связывает их? Ничего! Она не испытывает никаких чувств и не будет ни перед кем притворяться. Главное сейчас – довести до конца это невероятно сложное дело, в которое она ввязалась: получить кредит и спасти супермаркеты. А потом она подумает, как дальше жить. В конце концов, в современном мире никто еще не отменял разводов. Любовь прошла, и, кроме компании, ничего их больше не связывает.

От перенапряжения, от бессонных ночей Света чувствовала себя все хуже и хуже. Ее нездоровая бледность бросалась в глаза уже не только маме, но и сотрудникам на работе. Утром она едва могла подняться с кровати, а Сергей стал вызывать такое сильное раздражение, что она не хотела больше спать с ним в одной постели. После того как один вид мужа стал вызывать у Светы по утрам непреодолимый рвотный рефлекс – и это перестало быть только метафорой, – она перебралась в соседнюю спальню.

Только работа – в течение бесконечного офисного дня – помогала ей сохранять смысл жизни. Она радовалась, огорчалась и ощущала азарт, о котором раньше не знала. Компания требовала внимания к себе; не позволяла впадать в депрессию. Каждое утро Светлана вычеркивала из головы все мысли о недостигнутом личном счастье и бросалась на амбразуру бизнеса.