Любовный треугольник (СИ)

Из коридора в какой-то момент доносится звонок, и я чувствую, как напрягается Давид. Это Ани… больше некому в такую пору.

— Ответь. Она волнуется…

Отведя с моего лица прядь волос, он встаёт и уходит в коридор.

А я опускаюсь на его место, опираюсь спиной на стену. Мыслей в моей голове нет, я так устала от них.

— Да, Ани?… Нет. Ложись…. Потом поговорим, — слышу их короткий разговор, а потом наблюдаю, как Давид возвращается.

Присаживается напротив меня на корточки и смотрит прямо в глаза. Сплетает наши пальцы.

— Я побуду еще немного у тебя?

Опускаю взгляд на переплетенные пальцы и киваю.

— Побудь.

45 Ани

Ани

— Собирайтесь, поедем в контактный зоопарк, — кивает нам в сторону выхода Давид.

— А ты сегодня не едешь в ресторан? — удивленно смотрю на него, поднимаясь с дивана.

— Нет.

Последнее время он часто бывает приезжает домой на пару часов днем, а потом снова уезжает до самого вечера. Вот и сегодня Давид уезжал в ресторан, но приехал час назад.

Для него перестали существовать выходные и рабочие часы. Иногда мне кажется, что он поселился там, в своем кабинете, поэтому не схватиться за возможность выбраться куда-то с ним и мальчиками не могу.

— Гор, Арсен, пойдемте одеваться, — поторапливаю их. — Поедем гулять.

— С папой? — спрашивает Арсен.

— Конечно, бандит, со мной. Куплю вам сладкую вату, — подхватив сына на руки, Давид несет его к лестнице, при этом улыбаясь и целуя его в щеку.

Если честно, я не знаю, что с ним происходит в последнее время. После того ужасного раза, когда он накричал на них, муж изменился. На следующий день привез им охапку игрушек и пол вечера провел, играя с ними и смеясь так, как никогда прежде. Казалось, бы, над самыми привычными вещами, которые дети делают всегда. Для Давида будто каждое слово их было открытием.

Я вообще не узнаю его эту неделю. Он стал каким-то более открытым, что ли. Словно внутри него что-то переключилось.

Мне он так и не объяснил причины того своего поведения. А я и не спрашивала. Понимаю, что он на нервах. В ресторан вложено много денег, сил и времени, вот его и сорвало.

Теперь же, думаю, дело в чувстве вины. После того, как он сорвался на мальчиках и увидел, как они его испугались, понял, что вел себя неправильно. Захотел загладить вину, вот с тех пор и изменился. Правда, с работы раньше приезжать не стал. Поведение только стало другим. Даже с отцом по телефону говорит как-то иначе. Я пару раз слышала, как они обсуждали Олю и как Давид её хвалил. Говорил, что отец правильно поступил, взяв её на работу.

А вот Лусине оказалась не в восторге, когда я рассказала ей, что встретила в ресторане подругу Мариам. Похоже, Оля ей не очень нравится, потому что мама Давида нелестно отозвалась о ней. И хоть я ничего плохого в этой девушке не увидела, но спорить не стала. Лусине знает её дольше. И она сказала, что это именно у Оли Мариам «понабиралась всякого» и пошла против них с Тиграном Армановичем.

— Стоять, Гор, — ловит сына Давид, когда тот смеясь, пытается убежать и не одеваться. — А ну сюда иди, а то ведь догоню, — говорит шутливым тоном.

Одевая Арсена, я наблюдаю за тем, как муж ловит на бегу младшего и закинув его на кровать, начинает щекотать. В груди тепло становится. Я еще никогда не видела, чтобы Давид был таким… беззаботным…

Нет, он и раньше играл с детьми. Но сейчас он…будто светится весь.

Собравшись, мы садимся в машину и под музыку, звучащую из динамиков салона, выезжаем со двора.

— На работе стало чуть легче? — кладу ладонь поверх руки мужа, лежащей на панели передач.

— Не сказал бы, что сильно, но улучшения есть, — отвечает он, убирая свою руку из-под моей и настраивая навигатор.

— Я рада, что все получается, как ты задумал, — возвращаю руку себе на колено и складываю пальцы в замок, — выглядишь счастливым.

— Так и есть, — говорит Давид, не отрывая взгляда от дороги.

— Какие у нас планы на Новый Год? Когда будем ехать в Ереван?

— Мы не поедем.

— Как это? — не сразу понимаю я.

— Я не оставлю ресторан в самый активный период года. У нас уже бронируют места на новогоднюю ночь.

— То есть, твои родители сами приедут?

— Нет. Отец еще не слишком силен, чтобы ехать на такие расстояния.

Хмурюсь, чувствуя, как от разочарования в горле собирается ком. Мы несколько лет подряд встречали Новый Год одной большой семьей в доме Даниелянов. Приезжали мои родители, Мариам. Праздничная суета, смех, столпотворение гостей — я так люблю всё это… а в этом году, значит, мы будем сами?

— Жаль… — сникаю, устремляя взгляд в окно, — я так надеялась встретиться с моими родителями. Соскучилась по ним очень.

— Так пусть они сюда приезжают. Я не против.

— Правда? — резко оборачиваюсь на него. — Можно?

— Конечно, можно, — ведет плечом Давид. — Против твоих родителей я ничего не имею.

От радости грудь распирает. Тянусь к нему и целую в гладко выбритую щеку.

— Спасибо тебе. Боже… я увижу маму с папой!