Любовный треугольник (СИ)

Разве что только у Виктора Сергеевича. Он позволяет экспериментировать сколько душе угодно.

- Даже классику можно разнообразить, - говорит Давид, - Один сделает десерт Павлова с кислинкой, а другой – приторно сладким. Если твоя Галина Петровна хочет от тебя новизны, значит дай ей её. Выйди за рамки и покажи на что способна конкретно ты сама. Знать основу – это как база, от которой можно оттолкнуться и развиваться дальше. С одним лишь знанием классики многого не добьешься.

- Наверное, ты прав…

Буду пробовать. Я правда, жутко её боюсь. Таких строгих преподавателей еще не встречала, но раз она сама говорит, что хочет от меня иного, значит я постараюсь это иное ей дать. Куплю сегодня продукты и буду экспериментировать, пока мальчики будут у Давида. Скоро сессия и я просто обязана ей показать, что её ожидания не напрасны.

Заметив пристальный взгляд Давида, спохватываюсь:

- Может ты поужинаешь? У меня есть котлеты, салат…

Собираюсь встать, но он удерживает меня за руку.

- Не надо, - перебивает, - сядь пожалуйста. Я поговорить с тобой хочу.

Серьезный тон, которым он это произносит, махом уничтожает моё настроение.

Чувствуя, как по позвоночнику ползет неприятный холодок, опускаюсь на стул.

- О чем?

Давид отодвигает чашку и складывает руки в замок. Решительно смотрит мне в глаза.

- Через пару дней, когда вернется отец, я хочу позвать его и твоих родителей, чтобы объявить им о нашем разводе.

Мне кажется, что я глохну. Вот так вот за одну секунду…

- Разводе?

- Да.

69 Ани

- Но, - пульс срывается, в затылке пульсирует, - я думала, что ты решил не разводиться. Ты ведь остался с нами…

- Чтобы помочь тебе и не бросать тогда, когда ты не была готова к этому. Сейчас уже ты намного самостоятельнее. Знаешь, что что бы не случилось, ты справишься. Но это не значит, что я исчезну из твоей жизни. Всё останется также, как сейчас. Квартиру я оставлю вам. Деньги на сыновей буду выделять, как и прежде. Мы просто перестанем быть официально вместе, потому что так жить всегда мы не можем. Однажды, у тебя или меня кто-то появится, нам захочется построить что-то новое.

Мотаю головой, снова уплывая в прострацию. Она затягивает, как в воронку и лишает опоры.

- Выходит, что ты не собирался со мной оставаться? Даже тогда?

Верчу головой по сторонам, стараясь справиться с удушением, оттягиваю ворот домашней кофты.

- Ани, посмотри на меня, - требует Давид, сжав мои пальцы своими. Пытаюсь сосредоточить на нем расфокусированный взгляд, - я буду рядом. Я всегда буду рядом.

- Но родители, - шепчу я, чувствуя, как страх сковывает клетки, - они…

- Мы скажем об этом вместе. Не бойся. Они не осудят тебя.

Господи….

Эти несколько дней я не живу…

Не ем почти и не сплю… То плачу, то ухожу в себя.

Страх поселился в теле и отпускает только во сне.

Я не представляю, как отреагируют родители и от этого на меня накатывает паника. Хочется бежать к Давиду и умолять не разводиться, но я понимаю, что он все равно сделает то, что запланировал.

Потому что решил так давно. Потому что никогда не любил меня…

Когда наступает суббота, у меня от нервов поднимается температура. Меня трясет и тошнит.

Весь день до самого вечера я не в состоянии делать буквально ничего, поэтому впервые заказываю ужин для гостей в ресторане.

Говорят – страх парализует. Это правда. Я даже мальчикам не смогла приготовить поесть. Сварила пельменей и на этом всё.

Как убираю и одеваюсь не помню. Делаю рутинные вещи на автомате. Все мысли о том, как пройдет разговор и что меня ждет после…

Мамочка моя… как она перенесет? А папа? Боже, так страшно увидеть разочарование в его глазах…

Когда все приезжают, становится шумно и как всегда – весело. Тигран Арманович общается с внуками, папа наливает всем коньяк, а мама с тревогой на меня поглядывает.

- Всё хорошо, дочь? Ты сама не своя…

Да… сама не своя…

Я едва не плачу, и заметив это, Давид ободряюще сжимает мои пальцы.

- Успокойся, Ани. Всё будет хорошо. Если что – шишки полетят в меня.

- Какие такие шишки? О чем это вы? – оборачивается на нас папа.

- Гор, Арсен, пойдите пока у себя поиграйте, - просит их Давид.

Дождавшись, пока они послушно убегут в свою комнату, подходит ко мне.

Знаете, как бывает перед взрывом? Весь мир замирает, предчувствуя непоправимое. Вот и мой мир замер. Дышать получается через раз….

В голове плывёт, ни вдоха сделать, ни выдоха.

- Так что случилось-то? – поторапливает папа.

Взглянув на меня, словно оценивая моё состояние, Давид твердо произносит:

- Мы с Ани разводимся.

Взрыв… в моей голове. Оглушающий и яркий. Ощущение, будто я разом потеряла все органы чувств и сейчас зависла в пространстве…

Родители застывают, Тигран Арманович роняет вилку.

Я же во все глаза смотрю на бледнеющую маму… Она сначала нервно улыбается, будто не поверив, а потом, осознав, что никакой ошибки нет, хватается за горло.

- Что? Как это – разводитесь?

Мой подбородок начинает дрожать, в горле собирается ком. Мне так жаль… Так жаль, мамочка…

- Мы так решили, - спокойно отвечает Давид.

Охнув, она растерянно оборачивается на папу и снова на нас. Я же будто не я. Агонизирую внутри. Взрываюсь на части.