Любовный узел, или Испытание верностью

– Это моя мать, – сказал он, проследив за направлением ее взгляда.

Кэтрин вздрогнула.

– Откуда ты знаешь?

– Так мне сказал граф Роберт. Ее нарисовали, когда она жила здесь в качестве его воспитанницы.

– Правда? – Кэтрин посмотрела на фреску новыми глазами. Действительно, девушка на картине немного напоминала Эмис, и не только густыми светлыми волосами, хотя сходство было скорее в общем впечатлении от образа, чем в чертах лица.

– Правда, – кивнул мальчик. – Граф говорит, что я могу приходить сюда и смотреть, когда захочу.

Позади Эмис танцевала другая девушка. Ее вьющиеся темные пряди украшал венок из цветов, черты лица были тонкими и немного вытянутыми, вся она напоминала летящую птицу.

– А кто рядом? – спросила Кэтрин, уверенная, что уже знает ответ.

– Ее звали Эмма, и она тоже была воспитанницей графа. Она вышла замуж за сэра Оливера, а потом умерла.

Ричард слегка пожал плечами и отошел, потому что его снова позвал граф Роберт.

Кэтрин смотрела на Эмму Паскаль и думала об Оливере, о том, каково это каждый раз, попадая в покои графа, видеть изображение умершей жены. Ничего удивительного, что его рана так долго затягивается.

Молодая женщина так и обдумывала этот вопрос, когда графиня отпустила ее, поэтому она испытала настоящий шок, когда, спустившись во двор, столкнулась с самим Оливером. Его одежда носила на себе следы долгой дороги, а глаза покраснели от пыли.

Кэтрин сбивчиво поздоровалась с ним. Она чувствовала себя смущенной и виноватой, а все из-за того, что Ричард рассказал ей о фреске. Получилось, что она украдкой заглянула в личную жизнь Оливера и была поймана на этом.

Рыцарь вежливо ответил на приветствие, но старался не смотреть ей в лицо и не выказал ни малейшего желания остановиться и поговорить.

– Я должен отчитаться перед графом, – только и сказал он.

Кэтрин кивнула, а про себя подумала: он пойдет в покои графа и снова будет вынужден смотреть на изображение на стене. Может быть, она ошибается? Может быть, ему приятно видеть эту картину? Как бы чувствовала себя она, если бы на одной из стен замка был изображен Левис?

Кэтрин не знала. Прежде чем она успела заговорить и преодолеть возникшую между ними неловкость, Оливер извинился и быстро пошел своей дорогой.

Кэтрин кусала губы. Неужели он решил больше не связываться с ней после их последней перепалки? Это объяснило бы, почему он решил не видеться с ней до отъезда и постарался побыстрее уйти сейчас. Ох, лучше бы уж он рвал на себе кольчугу, чем отстранился на расстояние вытянутой руки.

К вечеру, когда молодая женщина смешивала мед, вино и горчичный порошок, чтобы приготовить смягчающее питье для больного горла, Оливер пришел в комнатку у стены. Этель хромая, пошла навестить очередную молодую мать, но от сопровождения Кэтрин отказалась под предлогом, что той лучше остаться и сделать лекарство. Молодой женщине польстило, что ей уже доверяют готовить простые средства, но она знала также, что старушке просто хочется посидеть наедине и посплетничать с бабушкой молодой матери, которая была ее хорошей приятельницей.

Кэтрин перемешала питье и с помощью длинного деревянного ухвата поставила на огонь, чтобы средство прокипело. Затем украдкой отломила чуть-чуть сот и намазала их на ячменную лепешку: до ужина оставалось еще несколько часов, а она уже умирала от голода.

В дверном проеме возникла чья-то тень. Кэтрин вскрикнула с набитым ртом и уставилась на Оливера огромными глазами. Грудь ее была усыпана крошками, щеки и пальцы перепачканы медом.

– Я не хотел пугать тебя, – сказал рыцарь. – Я пришел к Этель.

Он все еще был в гамбезоне и поясе, но кольчугу снял.

Кэтрин молча покачала головой, сдвинула готовый отвар с огня и показала на свой рот.

Оливер поглядел на нее; его губы слегка дрогнули. Осмотревшись в помещении, он нашел миску с ячменными лепешками, взял себе одну и заметил:

– Смотрю, она занялась выпечкой.

Кэтрин все еще не могла ответить. Она яростно прожевала и с трудом проглотила клейкий кусок, едва не подавившись при этом. Господи, ну почему он не появился минуту назад, когда она выглядела мило и достойно? Молодая женщина быстро выпила кружку воды, чтобы протолкнуть остатки лепешки в горло.

– Этель немного задержится. Она пошла проведать молодую мать и останется поболтать с ее родственниками.

– А тебя оставила беречь огонь?

– Это нетрудно, – пожала плечами Кэтрин.

– Особенно при наличии лепешек, – заметил рыцарь, запуская зубы в ту, что взял.

– Есть мед, если хочешь.

Она протянула ему соты. Смущение исчезло. По крайней мере, он посмотрел ей в глаза и заговорил с ней. Может быть, созерцание жены на фреске действительно идет ему на пользу.