Любовный узел, или Испытание верностью

Кэтрин снова посмотрела на королеву, которая, склонившись, слушала брата; ее белые пальцы сжимали ножку серебряного кубка. Интересно, сколько боли скрывается за этим холодным лицом? И насколько толста корка льда? Ее первый муж был императором. Призванная домой после его смерти, чтобы стать наследницей Англии и Нормандии, она была вынуждена выйти за Готфрида Анжуйского, сына обыкновенного графа, к тому же еще не вышедшего из юношеского возраста. Брак не удался, но родительская воля заставляла ее сглаживать острые углы и держаться на плаву в разбитой скорлупке. Потом к родительской воле присоединились три сына, но все видели зияющие дыры в обшивке семейного корабля. Если бы не дети, если бы не политическая необходимость, Джеффри Красивый и Матильда, королева Англии, с радостью позволили бы этой утлой посудине отправиться ко дну.

– Ни за что на свете не поменялась бы с ней местами, – тихо проговорила Кэтрин.

Этель хихикнула.

– Говори за себя. А вот я бы охотно поменялась с ней местами за одну ночь с красавчиком Джеффри.

– Этель, ты пьяна!

Старуха опять хихикнула, не сделав даже слабой попытки опровергнуть обвинение.

Кто-то потянул Кэтрин за рукав. Она повернулась и увидела Ричарда с Томасом. Мальчишки наверняка были на улице, потому что их щеки раскраснелись от мороза, а на одежде таяли снежинки.

– Пошли играть! – крикнул Ричард, накидывая ей на голову колпак для жмурок.

– Ах, нет! – засмеялась Кэтрин, пытаясь стряхнуть колпак с головы, но не слишком активно. При виде заледеневшей королевы ей особенно захотелось веселья и смеха.

Мальчики повернули колпак так, что проем для лица оказался на спине. Молодая женщина не видела больше ничего, кроме колючей темной шерсти. Затем они заставили ее три раза покружиться вокруг себя, но не отпустили, чтобы она попыталась поймать их, а, наоборот, подхватили под руки и куда-то потащили. На один ужасный момент Кэтрин подумала, что ее ведут к возвышению представить королеве, но затем ощутила на коже холодный воздух и мягкое прикосновение снежной крупы.

– Вам это даром не пройдет! – пообещала она, покрывшись мурашками. Башмаки скользили в мягкой грязи двора.

Ответом было только приглушенное хихиканье. Кто-то из мальчиков отпустил ее руку, другой только вцепился крепче.

– Что вы тут затеяли? – весело осведомился чей-то низкий голос.

Кэтрин свободной рукой схватилась за капюшон и сорвала его с головы вместе с платом и обручем.

– Оливер!

Дыхание сразу стало коротким, щеки залил яркий румянец. Мальчишки со смехом удрали обратно в зал.

Оливер тоже рассмеялся и подхватил ее на руки, прижав лицом к мягкой шерсти плаща и твердым кольцам кольчуги.

– Ты, наверное, уже отчаялась меня увидеть?

– Я вообще о тебе не вспоминала, – выпалила Кэтрин, когда ее снова поставили на ноги. – Знаешь ли, у меня не было недостатка в предложениях постоять под омелой!

Лицо Оливера слегка вытянулось. Короткая бородка прикрывала его подбородок, подчеркивала линию челюсти. В свете торчавших в стене факелов она казалась красной, как медь.

– Ты приняла хотя бы одно? – поинтересовался он.

– Что ты такое говоришь?!

Рыцарь еще некоторое время смотрел на нее. Между ними падали серебряные и золотые от отблесков огня снежинки.

– Я говорю, – мягко сказал он, – что мне сильно не хватало тебя. Так сильно, что в зале не найдется ветви омелы – достаточно крупной, чтобы показать под ней поцелуем, насколько.

Кэтрин сглотнула. Боже, она хотела его; ей мало было встать с ним под венком из омелы и остролиста.

– Кажется, в комнате у Этель есть подходящая, – осторожно сказала молодая женщина, глядя на рыцаря из-под темных ресниц, и с радостью услышала, как он резко втянул в себя воздух. Она провела кончиком башмака по грязной земле. – Разумеется, если ты не предпочитаешь присоединиться к пиршеству в зале, чтобы посмотреть, какие ветки там.

Оливер покачал головой.

– У меня уже есть все, что мне нужно.

Он схватил ее за руку и снова притянул к себе. Их холодные от снежной крупы губы встретились и загорелись, как от солнца. Рыцарь притянул молодую женщину ближе к себе. У нее перехватило дыхание: такая твердая кольчуга… Борода царапала ее кожу, но это было приятно. Объятия стали еще крепче, и Кэтрин с глубоким счастливым вздохом прижалась губами к его рту.

Из зала выбрался кто-то из приближенных. Его начало рвать у стены. Его спутник стоял рядом и хохотал. Оливер с Кэтрин разомкнули объятия и по молчаливому соглашению направились в комнатку Этель.

Но даже там на пути их общего горячего желания оставались помехи. Заниматься любовью в кольчуге сложно и неудобно, а сорвать ее наспех – практически невозможно. После трех безуспешных попыток расстегнуть пояс с мечом самостоятельно, Оливеру пришлось сделать несколько глубоких вдохов и остановиться.

– Тебе помочь?

Мысль о ее тонких пальцах в области паха кидала то в жар, то в холод. Блеск в глазах говорил о том, что под словом «помочь» подразумевается не только пояс. Она высвободила конец ремня, сумела вытянуть язычок пряжки из отверстия, и пояс вместе с мечом в ножнах упал к его ногам.