Любовный узел, или Испытание верностью

– Ну да, я флиртовал с женой Падарна ап Мэдока. Да, я ходил к девкам вместе с остальными солдатами, но подобные женщины ничего для меня не значат. Я думал, что просто утверждаю себя, а на самом деле валял дурака и возился в грязи, тогда как следовало быть дома, со своим золотком.

– Избавь меня от медоточивых речей, – фыркнула Кэтрин. – Я знаю, на кого ты был похож.

– В этом-то и суть вопроса, – отозвался Левис, продолжая поглаживать ее руку – Я был, Кэтти, но больше уже не такой. В день поединка с Падарном я дал слово измениться. В каком-то смысле я действительно умер: оставил прежнего Левиса на берегу Уэя. Теперь я Луи де Гросмон и служу Вильяму д'Ипру, лорду Кенту. – Он очень осторожно приподнял указательным пальцем подбородок молодой женщины так, чтобы ей больше не удалось скрывать предательский блеск глаз. – Я собирался вернуться к тебе, Кэт, честное слово. Но только тогда, когда доказал бы себе, что достоин этого.

– И рассчитывал, что я буду дожидаться тебя, хотя думала, что ты мертв?

Кэтрин отдернула голову, но дрожь в голосе выдала ее.

– Я считал, что ты могла бы остаться вдовой дольше, чем вышло, – ответил он, коснувшись золотого кольца в виде узла на ее безымянном пальце. – Выходит, просчитался.

В его тоне слышалась печаль и проскользнула едва слышимая нотка упрека.

– Да.

– Ты снова замужем?

Молодая женщина сглотнула и покачала головой.

– Была бы, если бы не Винчестер.

– А! Ты его там потеряла?

Луи произнес это мягко, с участием, но взгляд глаз оставался пронзительно-острым. Это было непереносимо. В груди Кэтрин всколыхнулось волной огромное горе.

– Я не знаю. Я пришла сюда выяснить, не в плену ли он и, если в плену, то заплатить выкуп.

– А вместо него нашла меня. Брызнули слезы.

– Зачем я только пришла?!

Последнее слово потонуло в жалобном всхлипе обращенного к себе упрека, и молодая женщина громко разрыдалась.

– Так уж было суждено.

Луи обнял ее и крепко прижал к себе. Она пыталась вырваться, но он не отпускал, только бормотал в ухо успокоительные слова. Ему хотелось узнать побольше, и, пока этого не произойдет, у него не было намерений уступать ее другому мужчине. Если вообще уступать. То, что некогда приелось, снова было новым, свежим, интригующим. Кроме того, у Луи уже несколько дней не было женщины, и он проголодался. А она, как никак, его жена.

– Кэтти, Кэтти, – мурлыкал он, целуя ее затылок и мокрые щеки. – Кэтти, все будет хорошо, я обещаю.

Он позволил ей выплакаться, одновременно поглаживая по спине и плечам, заставил допить вино и отдал остатки своего. Затем, наконец, попробовал ее губы, влажные от вина и соленые от слез. Его руки гладили, жали, потом принялись действовать, скользнули с бока на талию, поднялись на грудь. Поцелуи, сначала успокоительные, приобрели вопросительный оттенок, стали страстными. От прикосновений соски молодой женщины набухли, спина выгнулась дугой…

– Хватит!

Кэтрин хватала ртом воздух, попыталась отпихнуть его, но Луи, не обращая внимания на протест, положил ладонь на тугую грудь под туникой и простонал:

– Кэтти, не отталкивай меня, Бога ради, не то я с ума сойду! Я должен взять тебя!

Он подавил все попытки сопротивления еще одним глубоким поцелуем и переместил руку на ее колени. Пальцы сначала нащупали цель, затем слегка потерли. Язык проник глубже, забился у нее во рту; бедра начали дрожать.

Молодая женщина слегка вскрикнула одним горлом, ее рука сомкнулась вокруг его плоти и тоже заработала. Луи с трудом сохранил рассудок. Совершенно ясно, что дальше им не зайти, если не поискать более уединенное местечко, только оно должно быть где-то поблизости, иначе момент пройдет.

В нескольких ярдах стоял сарайчик, куда складывали хворост для растопки огромных каменных печей в кухне. Не лучшее место для свидания, однако поукромнее, чем скамейка. Он оторвался от женщины, схватил за руку, заставил встать.

– Помнишь Чепстоу, Кэтти? – Голос Луи дрожал от возбуждения и желания. – В подвале замка до того, как мы повенчались?

Вопрос был риторическим. Конечно, она помнила, потому что именно тогда она впервые испытала оргазм, и он снова довел ее, задыхающуюся, покрытую потом, крепко вцепившуюся в него руками, до высшей точки наслаждения.

Теперь он затащил ее в сарайчик, захлопнул за собой дверь и припер ее крепким поленом. Если кому-нибудь понадобятся дрова, пусть подождет. Содрав с молодой женщины плащ, он расстелил его на полу прямо перед поленицей и скинул свой гамбезон, чтобы приспособить его вместо подушки.

– Левис, я не могу… – попыталась протестовать Кэтрин, но он загораживал вход, а сзади была стена дров.

– Тогда ты тоже так говорила, – широко улыбнулся он. Пусть трясет головой сколько угодно: прерывистое дыхание выдает ее. Она хочет его не меньше, чем он.

Луи схватил ее руку и поднес к своим губам. Кончик языка коснулся ладони, затем легко скользнул и переместился к той точке на запястье, где бился пульс.

– Наслаждение, – тихонько прошептал мужчина, – ничего, кроме наслаждения.