Любожид

«… И бежали от них наши предки… потому что не могли выносить ига идолопоклонников. И приняли их к себе… люди казарские, потому что люди казарские жили сперва без закона… И они породнились с жителями этой страны и научились делам их. И они всегда выходили вмеcте с ними на воину и стали одним с ним народом. Только завета обрезания они держались и соблюдали субботу. И не было царя в стране казар, а того, кто одерживал победу на войне, они ставили над собою военачальником, и продолжалось это до того самого дня, как евреи вышли с ними по обыкновению на войну, и один еврей вы-. казал в тот день необычайную силу мечом и обратил в бегство врагов, напавших на казар. И поставили его люди казарские над собой военачальником. И оставались они в таком положении долгое время, пока не смилостивился Господь и не возбудил в сердце того военачальника желания принести покаяние, и склонила его на это жена его, по имени Серах… И стали приходить иудеи из Багдада и Харасана и земли Греческой и поддержали людей страны, и те укрепились в завете отца. И поставили люди страны одного из мудрецов судьей над собою. И называют они его на казарском языке каганом, поэтому называются судьи, которые были после него, каганами. А главного князя казарского они переименовали в Сабрйила и воцарили царем над собой… И заключил царь союз с нашим соседом, царем алан… И был ужас Божий на народах, которые кругом нас, так что они не приходили войной на казарское царство. Но во дни царя Вениамина поднялись все народы на казар и стеснили их по совету царя македонского…»

Стоя посреди степи и в животном страхе глядя на летящую на него конницу, на пики и копья, сияющие пол» солнцем ядом неотразимой смерти, и на всадников, привставших в стременах, чтобы обрушить на него весь вес своего тела в смертоносном ударе острого меча, Рубинчик оглянулся на новый, мощный и дикий гул у себя за спиной. И увидел совсем близко другую орду всадников на низких взмыленных лошадях, летящих сюда же, на помощь Рубинчику, и поднимающих над головами стальные загнутые сабли. И вот уже две яростные силы сошлись, врезались друг в друга, хрипя лошадиным хрипом, звеня тяжелыми неуклюжими мечами, рассекая врагов до пояса кривыми и сподручными для убийства саблями, брызгая горячей кровью и выкрикивая гортанные слова гибели и победы. Но текст, который видел и слышал Рубинчик, не замолкал в нем, а только обретал какой-то новый ритм – ритм речитатива…