Любушки-Любки

- Ты сумасшедшая дочь кощея. – Вскрикнула я. – Иди в баню! И выскочила из ванной.

Я прикинула, какой ей потребуется размер одежды. Порылась в своей одежде, часть белья я заимствовала у мамы, и даже более приличные вещи, джинсы, футболку.

- Заканчивай, бери полотенце и одевайся. – Сказала я и уже без спроса зашла в ванную и закинула ей полотенце и нижнее белье.

Белка шуршала одеждой, и меня подмывало увидеть, как она стала выглядеть. Из ванной комнаты я слышала ее восхищенные возгласы и причитания по поводу красивых вещей. Наконец она вышла.

Я восхищенно смотрела на этого еще совсем недавно гадкого утенка, а теперь на милую девушку.

Голову она замотала в полотенце, на подобии тюрбана, джинсы и футболка были ей в самую пору. Сквозь ткань футболки слегка проступали ее маленькие бугорки.

Глазки ее горели, и вся она светилась каким-то необыкновенным светом благодарности.

- Ну ладно форсить, давай на перевязку, боец. Пошутила я и усадила ее за кухонный стол.

- Тебе здорово досталось, смотри, сколько ссадин и синяков тебе перепало. –

Сказала я, поворачивая к свету ее лицо. Она молчала, и было видно, что не знала, что мне ответить. Я стала ей обрабатывать лицо и руку от царапин и ссадин.

- А с фонариком, вам леди, придется побыть пару дней. – Сказала я и добавила.

- Пару дней поживешь у меня, подлечишься и подкормишься. Поняла!?

Белка молчала и внимательно изучала мое лицо, смотрела в глаза. Наконец она прохрипела.

- Ты, что? Тоже извращенка? У меня от этих слов чуть глаза не вылезли из орбит.

Но я сделала вид, как будто ничего не слышала и ответила.

- Да, я буду тебя жарить, парить, а потом съем. А волосы твои прекрасные пущу на шиньон.

- Ты, что? - Не поняв моего юмора, еще раз спросила она. – Ты тоже с ними?

- Да, дорогая, сейчас прямо поперчу и начну тебя лопать. Скажи мне, где там у тебя местечко по мягче? И я стала ее приподнимать и провела рукой по ее попке.

- Отстань, я буду от тебя отбиваться, людоедка! Тут же прошептала она, поняв мой юмор, и своей рукой обхватила мою шею.

Потом мы обнялись и целовались. Причем она делала это так классно, что я тут же стала таять. Ее руки заскользили по моему телу, груди. Ее рот наедался моими губами, ее язык врывался ко мне в рот, творил такие выкрутасы, что я уже за пару минут целования завелась. От нее прекрасно пахло чистым телом, моими любимыми шампунем и мылом. Ротик и ее губки так же были чисты и не воняли табаком.

– Не курит, подумала я сквозь слабый туман в голове. Я с удовольствием припадала к ней и целовала губы, лицо, влажные волосы, шейку.

Все в ней мне нравилось и даже ее худоба, ребрышки, которые легко прощупывались под футболкой. Грудь ее была на удивление мягкой и нежной. Я задрала ей футболку и принялась целовать ей грудь, сосочки.

Белка нежно постанывала и легонько покачивалась на моих коленях, слегка откинулась на спину, открыв всю себя для моих поцелуев. Мне нравился этот сосочек, приятная мягкость груди, запах ее тела и вкус, который я получала от облизывания своим язычком.

Довольно долго мы так наслаждались, наконец, я не выдержала и сказала.

- Ты костлявая девчонка и я боюсь подавиться тобой, поэтому давай что-нибудь будем есть. У меня есть замечательные блинчики, найдется и кофе. Ну как, пойдет?

Потом мы стали возиться с ней на кухне и потихонечку я стала рассказывать о себе, своей жизни и жизни с мамой, а Белка о себе.

Глава 9. Рабство Белки

- Ты даже не можешь себе представить, говорила Белка, - какое количество людей зарабатывает на таких как мы, девочках - беспризорницах.

- Я ведь не все время была бомжихой, у меня тоже были родители, папа и мама.

Но так все получилось, что в один момент моя жизнь круто изменилась и как говорят, «жизнь дала трещину».

Все началось от нашей с мамой поездки в Турцию. Одну маму папа

отпускать не хотел, видно предчувствовал что-то неладное и скрепя сердцем согласился при условии, что я еду вместе с ней. Мне было то всего семь лет, и мама взяла меня с собой. В Турции, мама сразу попала под пристальное внимание из-за своей природной красоты. Она же ее и погубила, так мне кажется.

Однажды она познакомилась с каким-то парнем, тот ей дарил подарки, а меня кормил фруктами. Ухаживал, так, что маме не давал и шагу шагнуть. Вскоре я, вместе с мамой, переехала к нему в дом. Где этот дом и кто в нем я не знаю. Но однажды мама, куда-то уехала и больше ко мне не пришла.

Вместо нее появился наш знакомый и сказал, что мама скоро вернется, а пока я должна его слушаться и он отвезет меня к другим девочкам, где я немного поживу.

Так я попала в лапы торговцев детьми. Помню, как меня привезли в тот дом, и раздели совсем. Меня осматривали какие-то люди, заставляли садиться, ложиться с раздвинутыми ногами и танцевать. Я очень хотела к маме и поэтому очень старалась.