Любвеобильный джек-пот

– Он-то сказал! Только не то совсем, что им было нужно. – Серега вдруг нахмурился и поглядел на нее чересчур пристально. – Вам нехорошо, Лия Андреевна? Вы что-то с каждой минутой все бледнее становитесь. Может, мне...

– Нет, не может! Продолжай!

Финал его рассказа поверг ее в шок, хотя куда уж больше.

Охранник, которого опросили оперативники, в самом деле заявил им, что никого постороннего во дворе не видел. Но...

Но он совсем забыл им рассказать, что заступил на свой пост всего как двадцать минут назад. И вахта эта его была не по графику совсем. И вышел он лишь из-за того, что его напарник позвонил ему и попросил сменить. С девушкой у того были напряги, нервничал он очень. Как не помочь сменщику! Он ему сегодня поможет. Тот ему завтра...

Он не сказал им об этом, зная, что своим поступком нарушил условия трудового соглашения. Они же поменялись, не поставив никого в известность.

Надин?.. Надин знала наверняка, но промолчала. Не выдавать же ребят было из-за какой-то шалавы. Ее башка заживет, а парни могут места лишиться. О том, что подобная солидарность может стоить кому-то свободы, вряд ли кто из них подумал. Одним словом, сработал принцип: спасение утопающих, дело рук самих утопающих.

– А сегодня этот парень отрабатывает долг перед сменщиком в своей будке. С девушкой он, кстати, в ту ночь помирился. Хоть одно было сделано не зря... Я с самого утра сгонял в их контору и срисовал графики их дежурств. Мне не понравилось, что рассказали ребята о проведенном опросе, я и помчался туда. Ну, перед тем как в Сытниково укатить...

– Какой ты у нас широкозахватный, Сережа! – с одобрением промолвила Лия и устало потерла глаза. – Черт, со временем и правда что-то не то. Мчится, словно сумасшедшее. Ты узнал графики дежурств и припер охранника имеющимися у тебя сведениями так, что он не сумел отвертеться?

– Ага! – Тишаков самодовольно улыбнулся, польщенный ее похвалой. – А что касается широкого захвата, Лия Андреевна... Так ведь на нас на каждом по десятку дел висит. Приходится так крутиться, что есть-пить забываешь. А можно мне чаю?..

Чаю так чаю. Лия наполнила чайник свежей водой и поставила кипятить. Загремела чашками, блюдцами. Достала печенье, молодец Гольцов, постарался, купив и его тоже. Открыла баночку апельсинового конфитюра и, поставив все на стол, пригласила Тишакова.

– А вы? Вы чай не будете?

– Не до того мне, Сережа.

Но к столу она все же присела, не из гостеприимства, нет. Для того, чтобы глаза его видеть, когда станет ему следующий вопрос свой задавать.

Он многое рассказал ей. Многое из того, что узнал, но не все. И это последнее то ли приберег напоследок, то ли вообще не собирался с нею этим делиться. Она так не хотела. Она хотела знать все!

Лия терпеливо наблюдала за тем, как Тишаков черпает ложкой прямо из банки конфитюр и ест его, жмурясь от удовольствия, и запивает его чаем, вприкуску с печеньем. Потом терпеливо наблюдала, как он доливает себе кипятка из чайника. Разбавляет крепкой заваркой и долго и методично размешивает сахар. И таскает потом из вазочки печенье за печеньем. Пускай насладится. Она не против. Он сегодня же не просто так к ней явился. И не для того, чтобы больно ей сделать. Хотя и думает именно так. Дуралей...

Он ведь спасать ее сегодня явился, сам о том не подозревая. Спасать ее от самой себя. От мыслей ее гадких и отвратительного чувства вины, с которым она прожила и промучилась так долго.

– Спасибо, вкусно, – только и успел вымолвить Тишаков, покончив с чаепитием.

И уж после этого она в него и вцепилась.

– Итак, ты разжился графиками дежурств, чтобы припереть парня к стенке и вызвать его на откровение. Так?

– Так? – Тишаков как-то сразу потух, видимо, понял, что будет дальше.

– А какие козыри должна я иметь на руках, чтобы ты рассказал мне все, Сережа?

– Я? Я и так, Лия Андреевна... Я и так был предельно откровенен с вами... – замямлил, заюлил сразу он, и глаза моментально в стол опустил и принялся ложкой в пустой чашке позванивать.

– За что благодарность тебе в личное дело, дорогой! – усмехнулась она догадливо. – Ты умолчал только об одном...

– О чем же? – Он знал о чем, потому и не поднял глаз.

– О том, что рассказала Надин охраннику, когда мой бывший муж шел от такси к подъезду. Что, Сережа? Что?..

Ох, как тяжело было говорить ей правду! Она видела, что ему тяжело. И вздыхал, и придумать чего-нибудь пытался. Потом тут же по ходу соображал, что Лия может сама у Надин спросить, и тогда он снова не в фаворе будет. Только-только отношения удалось наладить. Зачем же было все портить? А сказать было как?! Она же хорошая очень, Лия Андреевна. Добрая и порядочная. А он ей такую грязь на голову, да? Уж лучше кто-нибудь еще, а не он. Кто-нибудь, кто займется этим делом, снова начиная копать то давнее.

Но Лия Андреевна, она же не отступится. И не выпустит его до тех пор, пока не вытрясет все из него. Ума у нее и проницательности на троих таких, как он, щеглов! Вот как только эта мразь могла ее так долго обманывать, непонятно...