Любви больше нет

— Поправляйтесь, Юрий Константинович, — отстраненно желаю ему выздоровления, — извиняюсь, что из койки вас выдергиваю, но, когда от вас приедет человек? Дела делать надо.

В трубке затишье, полное недоумения.

— Но…у вас же там Алекса.

— Я свои требования озвучивал, – цежу сквозь зубы, — или вы всерьез их не восприняли?

— Ну как же…воспринял. Антон собрался уже к вам ехать, но позвонила Александра и заверила, что вы сработались и нет необходимости в замене.

Вот сучка. У меня слов нет.

— Она превысила полномочия, сообщив вам ложную информацию. Пусть Антон приезжает. Чем быстрее, тем лучше.

— Так он не может теперь. Тоже слег, с двусторонней пневмонией. Недели три, а то и месяц пролежит.

Надо же, как «удачно» все складывается. Просто зубы сводит от такой удачи.

— Алекса совсем плоха? — угрюмо спрашивает Елецкий, — я не понимаю, что за игры она тут устроила. Сейчас ей позвоню и мозги на место вправлю.

— Не стоит. Лучше решите вопрос с заменой, — обрываю разговор.

Швыряю телефон на стол и, заправив руки в карманы брюк, долго таращусь на стену. Что за засада такая? Одно к одному.

Плевать на простой, Алексу надо отправлять отсюда, пока не стало слишком поздно. Я не вывожу ее присутствие, не справляюсь. Пусть работает на дому, в отеле, на вокзале. Где угодно! И все присылает по почте, так по крайней мере, не будет попадаться лишний раз на глаза.

Только я решаю отдать соответствующее распоряжение, как поступает звонок на рабочий. Новости хорошие – появился участок, идеально подходящий под реализацию нашего проекта. И чтобы он не уплыл в другие руки, надо посмотреть прямо сейчас и дать ответ.

Ухватившись за это дело, я сбегаю из офиса, но не учитываю один неприятный момент. Елецкому тоже сообщили об участке, и его представитель так же должен быть на осмотре.

Я не могу отказать ему, потому что его денег в этот проект вбухано не меньше, чем моих. Мы в одной упряжке и на равных правах.

— Потерпи, Максим Владимирович, — виновато произносит дорогой партнер, — кто ж знал, что все так быстро закрутится. Обещаю, она не доставит проблем.

— Конечно, — шиплю, наблюдая как Александра подходит к моей машине. Такая довольная, будто вытащила выигрышный билет. А у меня зубы сводит от ее присутствия.

— Ну что поехали? — пристегивается и, прилежно сложив руки на коленях, смотрит на меня.

Я ничего не отвечаю. Стиснув челюсти, завожу машину и выезжаю с парковки. Почти не дышу. Ее туалетная вода – горьковатая, с нотами шоколада пробивается в легкие, заполняет собой все вокруг.

И теперь ни черта она не похожа на тот аромат, который так любит моя жена.

Глава 6.3

На середине дороги меня все-таки прорывает.

— Ты звонила Елецкому.

Алекса как ни в чем не бывало пожимает плечами:

— Я каждый день ему звоню. И не по разу.

— Ты помешала Антону приехать сюда.

В этот раз она оборачивается и, чуть склонив голову на бок, с интересом спрашивает:

— Тебе он нужен? Мне – нет.

Я охреневаю от такой убийственной наглости, а у нее даже бровь не дергается. Хотя с чего это у змеи должны дергаться брови? Ей реально на все насрать! Игнорируя мою вытянутую от возмущения морду, она лезет в сумочку и достает оттуда конфеты в блестящей обертке:

— Ты слишком напряжен. Съешь конфетку, — протягивает мне на раскрытой ладони и едва заметно улыбается, — у вас таких не купишь. Это наши, крафтовые, особенные.

— Ты, блин, издеваешься? Какие конфеты? — голос сам превращается в рычание, — какими еще словами тебе сказать, что ты здесь не нужна, и что тебе пора валить обратно в свой Норильск?!

У меня терпение на исходе. Ее присутствие вымораживает, выбивает почву из-под ног, заставляет себя чувствовать еще более виноватым. Каждый взгляд на точеный профиль – это как удар под дых, и железным штырем в задницу. Смотрю и не понимаю, какого хрена меня тогда так крыло.

Что же я, дебил, наделал-то? Мозги мои где были?

— Не хочешь? — невозмутимо переспрашивает она, — как хочешь.

Жмет плечами, неспешно разворачивает конфетку и отправляет в рот, на мгновение зажав между алыми губами. Толстый намек на тонкие обстоятельства, от которого меня передергивает. Александра только хмыкает и по-хозяйски прибавляет громкость у магнитолы:

— Песня нравится. Красивая.

Сука, бесит!

Я в сердцах хлопаю ладонью по кнопкам, вырубая на хрен все. В салоне звенит тишина, которую разбавляет лишь гул двигателя и шорох шин по асфальту.

— После сегодняшней встречи, ты переходишь на удаленку.

— В смысле? — ее брови все-таки поднимаются.

— В прямом. Хочешь из отеля работай, хочешь из подворотни. Мне плевать. Но чтобы ноги твоей больше в офисе не было. Ясно?!

— Ммм, ясно, — понимающе кивает, — земля под ногами горит, да? Боишься перед женушкой ненаглядной спалиться?

— Не смей упоминать мою жену!

— Боже, какая страсть, какой порыв, — явно издеваясь, кобра прикладывает ладонь к сердцу, — кажется, от восторга у меня даже грудь напряглась.