Любви все звания покорны. Военно-полевые романы

«Бабник, гулена, возвращался домой часто заполночь, – вспоминает его техник Н. М. Ефимов. – Как-то сплю я уже, а он в два часа ночи пришел с гулянки и будит меня: я, мол, камин растопил, давай шашлыки жарить». И еще: «Василий Сталин был очень вспыльчивым, хватался за пистолет по любому поводу. Однажды нашему полку был дан приказ перебазироваться. Задержался и не успел подготовить свою технику только один офицер по фамилии Ширяев. Сталин, не привыкший к таким задержкам, был очень рассержен. Он сообщил, что приказывает расстрелять инженера. Хорошо, того перед тем предупредили, что его ожидает что-то нехорошее, и он просто убежал в находившийся неподалеку лес. А уже на следующий день командующий… узнавший об этом случае, напомнил Василию, что такие вопросы находятся вне его компетенции – их должен решать военный трибунал. Это был один из немногих случаев, когда Сталина поставили в какие-то рамки».

Что уж тут говорить, если перед посадкой в самолет Вася каждый раз твердил Ефимову:

– Если что-нибудь случится, я тебя лично застрелю!

«Ведь он был очень строгий и требовательный начальник, обращал внимание на любую мелочь… Но тяжелей всего было не это, изматывала огромная нагрузка, которую я постоянно испытывал. Ведь помимо личного самолета Сталина я отвечал за техническое состояние целой эскадрильи. От постоянного перенапряжения у меня возникли проблемы со здоровьем, врачи ставили диагноз “нервное истощение 2-й степени” и стали настаивать на отдыхе. Когда я пошел к командиру с выписанной справкой, Василий Сталин разговаривал со мной, держа руку на пистолете, называл симулянтом…»

Петр Яковлевич Пивкин служил техником в одной эскадрилье с А. Мересьевым и в дивизии, которой командовал сам Василий Сталин. Целых пять раз Петру Яковлевичу доводилось встречаться с полковником Сталиным. Об этом он рассказал М. Ишенину: «Один раз – вплотную, когда докладывал ему, будучи дежурным по полку. Ничего особенного: среднего роста, щуплый, ноги худые, волосы рыжеватые, в лице почти ничего грузинского нет.

В дивизии Василий Сталин имел славу бабника и большого любителя выпить. Ну а выпив, начинал куражиться. В 44-м, когда стояли под Шауляем, летчики ужинали в полковой столовой, когда распахнулась дверь и вошел Василий Сталин. Китель нараспашку, да и по всему видно, что здорово поддамши. Вообще-то, в такой ситуации дежурный или старший офицер должен подать команду “смирно”, но тут как-то все растерялись. Сидят, продолжают прием пищи. Комдив обвел всех тяжелым взглядом и рявкнул: “Встать!” Опять никакой реакции: боевым офицерам пьяные команды выполнять как-то не с руки. Когда после второго крика: “Встать!” (с добавлением хорошей порции матерщины) все остались на своих местах, Сталин достал из кобуры свой “вальтер” и влепил пулю в потолок. Тут уж летчики решили не искушать судьбу и вышли на улицу.

Как оказалось, приехал он тогда за красивой молодой поварихой. Водился за ним такой грех: увидит где-нибудь симпатичную мордашку и либо сам за ней едет, либо машину посылает. Погуляет с новой подругой суток трое и обратно доставляет.

На шауляйском аэродроме взлетная полоса была земляная, так что ее время от времени утрамбовывали дорожным катком. А рядом с летным полем большое шоссе проходило. Машины по нему сплошным потоком к фронту шли: и днем, и ночью рев моторов не стихал. То ли Сталину этот шум надоел, то ли просто пьяная дурь в голову ударила. Выгнал он этот каток на шоссе, развернул поперек дороги, встал на него во весь рост и заявил:

– Я запрещаю здесь ездить!

Был он в этот момент в коричневой кожаной куртке без погон, так что шофера с пьяным церемониться не стали. Стащили на землю, скрутили руки и отвезли в комендатуру. Пивкин, вместе с остальными техниками, обслуживал самолеты, когда на аэродром примчался начштаба дивизии Черепов. Собрав всех, кто был на поле, раздал автоматы, и уже через пять минут “студебеккер”, набитый солдатами, мчался к комендатуре. Взяли ее штурмом, перебив стекла, поломав все, что только можно, и съездив пару раз по физиономинии особо несговорчивым комендатурщикам. К этому времени Сталина развезло окончательно, но вышел он все же на своих ногах».

На момент знакомства со второй женой, Екатериной Семеновной Тимошенко, Василий Сталин был еще полковником и командиром дивизии. 1 марта 1946 года, словно ко дню рождения (24 марта 1920 года) ему присвоят звание «генерал-майор авиации». Причем постановление Совета народных комиссаров подпишет сам отец. А в июле 1946-го приказом министра Вооруженных Сил СССР В. Сталина назначат командиром 1-го гвардейского авиакорпуса, который, как и авиадивизия, дислоцировался в Германии. Туда он и привезет свою новую жену.

Говорят, что сын вождя увлекся дочерью Маршала Советского Союза неспроста. Он делал карьеру, что, судя по дальнейшим событиям в его жизни, очень похоже на правду. Словом, это был очередной шахматный ход.