Любви все звания покорны. Военно-полевые романы

Дорогой, родной, милый Алюсик! Меня наш великий вождь послал на ответственное задание, и я его скоро, очень скоро выполню с честью. Тогда ты не будешь упрекать меня ни в чем, когда узнаешь, в какой обстановке мы находились. Скоро все же фашистам на этом участке конец. Теперь пойми, могу ли я рисковать в этот ответственный период тобой и моим дорогим детищем. Нет и тысячу раз нет. Как ты ни ругайся, все же наконец ты меня поймешь. Я это знаю, потому что знаю тебя. Жду от тебя письма с нетерпением, потому что обстановка уже сейчас складывается так, что ты почти можешь приехать ко мне, а когда я получу от тебя письмо, будет уж очень хорошо. Когда мы с тобой увидимся и я тебя расцелую, и ты узнаешь наши дела – будешь мной довольна. Я это знаю. Одно только прошу, не вини меня. Я по-прежнему тебя, даже крепче, чем раньше, люблю и жду тебя с нетерпением и жду, что ты мне подаришь. Родной Алюсик! Как я жду твоего письма. Алик! Конкретно, чтобы лучше тебе ко мне приехать, это будет лучше в первых числах июня. Я и сам уже заждался, но так будет лучше. Потерпим, потом вознаградим себя сторицею. Надеюсь, что ты меня поняла и любишь по-прежнему. Не так ли? Может быть, уже ошибаюсь? Пиши. Жду ответа, и Кузин будет у тебя. Привет и поцелуй маме, папе и Юрику, а также маленькому, не знаю, как его зовут, но знаю, что он очень хороший и любим мной и тобой.

Прости за почерк – тороплюсь – самолет отходит. Целую крепко, крепко и много, много раз всех вас, мои дорогие, и прежде всего прижимаю и целую тебя, Аля, – моя любимая и дорогая, близкая. До скорого свидания.

Всегда и всюду твой Андрюша.

17.5.42».

«Я сжег все мосты, связывающие меня с родиной»

После отъезда Подмазенко «фронтовой женой» Власова стала Мария Игнатьевна Воронова, 33-летняя повариха. Примерно в феврале 1942 года, по рекомендации самой «генеральши» Агнессы Павловны, вольнонаемную Воронову, работающую в системе военторга, забрали к командующему в качестве шеф-повара столовой военного совета 20-й армии. Но как-то сразу Андрею Андреевичу удалось уговорить Марию и для особой женской миссии в полевых условиях войны. При этом она не только не отказалась от такого предложения генерала, но еще и передавала приветы его прежней «жене», о которых он несколько раз писал в письме Подмазенко. С Вороновой Власов и попал в плен к немцам.

«Примерно в июне 1942 года, под Новгородом, нас немцы обнаружили в лесу и навязали бой, после которого Власов, я, солдат Котов и шофер Погибко вырвались в болото, перешли его и вышли к деревням. Погибко с раненым бойцом Котовым пошли в одну деревню, а мы с Власовым пошли в другую.

Когда мы зашли в деревню, названия ее не знаю, зашли мы в один дом, где нас приняли за партизан, местная “самооборона” дом окружила, и нас арестовали. Нас посадили в колхозный амбар, а на другой день приехали немцы, предъявили Власову вырезанный из газеты его портрет в генеральской форме, и Власов был вынужден признаться, что он действительно генерал-лейтенант Власов. До этого он рекомендовался учителем-беженцем.

Немцы, убедившись, что они поймали генерал-лейтенанта Власова, посадили нас в машину и привезли на станцию Сиверская, в немецкий штаб. Здесь меня посадили в лагерь военнопленных, находившийся в местечке Малая Выра, а Власова через два дня увезли в Германию», – расскажет о своем пленении с генералом Мария Игнатьевна.

Известно, что вскоре ей удалось бежать из немецкого плена, и она оказалась в партизанском отряде. Встретилась она с Власовым по странному совпадению в Берлине, куда добралась через занятую немцами Ригу.

По случаю такой встречи Андрей Андреевич закатил на деньги своих хозяев пир до утра. Но праздник был подпорчен неожиданным рассказом Марии, которая призналась своему сожителю в полученном от партизан задании уничтожить предателя-генерала. Говорят, что этот рассказ, несомненно, произвел впечатление на Власова, и он оценил поступок Вороновой. Правда, спустя несколько дней Мария поняла, что в прежней роли для Власова она уже не подходит. В 1945-м она вернулась из Берлина в Барановичи, где и была задержана военной контрразведкой Смерш.

Андрей Андреевич не скучал и в Германии. Летом 1943 года на его так называемой вилле появилась светлая блондинка с ангельским личиком, с большими голубыми глазами, длинными ресницами и затуманенным взором. Юная красавица Ольга из «остарбайтер» пришла посмотреть на Власова и с его благословения прижилась. Прошло немного времени, и «маленький ангел» объявила себя невестой адъютанта Власова, капитана Антонова.

Сергей Фрелих, отвечающий за охрану Власова, вспоминал: «Весьма возможно, что она побывала и в других постелях, так как несмотря на внешность невинного ангела, она проявляла большую любовную активность. Сразу же стала завоевывать домашние права, уходила и приходила по своему усмотрению, как будто она была одним из домочадцев. Она то разыгрывала роль жены, иногда невесты, но чаще всего была подругой генерала. Эти роли менялись весьма часто».