Любыми путями

— Ты что устроил-то? — дыхнули мне в волосы эти слова. Я поморщилась, но мои запястья были уже свободны, правда, чья-то конечность ещё была на плече. Я обернулась, сквозь неоновые лучи мне удалось разглядеть самца человека, возрастом примерно 25–30 лет. Я девушка рослая, но перед этим верзилой почувствовала себя Дюймовочкой. Столько верзил-то развелось? Не только на моей улице опрокинулся грузовик с "Растишкой"?

— Да я вон с ба… — мой навязчивый ухажёр как-то сразу стушевался, ну теперь понятно — пиво сделало из него козла, вернее сказать, явило миру истинную сущность всего рода мужского. Стандартная ситуация: с дамой решил познакомиться, а она не даётся…Я презрительно фыркнула, крутанула плечом так, что назойливая конечность с него свалилась, и, сдув рыжую прядь волос со лба, хотела было удалиться, дабы не покрыть этих двоих трёхзаборным матом с ног до головы, но меня тормознули аж две руки. Сейчас я им клешни-то повырываю!

— Хватит меня трогать! — испепеляя взглядом обоих, заявила я. Бациллами своими меня тут заражают, а мне потом болей…И чего прицепились? Я не пугливая, меня двумя пьяными верзилами не испугать, но уже реально стали доставать.

— Мой друг хотел бы извиниться, — произнёс мой "спаситель". Я бросила на него хмурый взгляд и взглянула на своего "ненаглядного". Тот правда выглядел виноватым. Посмотрев на него ещё секунд пять, я поняла, что он стал напоминать мне медвежонка. Ой, а вот это не очень хорошо. Я мишек страсть как люблю, сейчас ещё расклеюсь…И он так напоминает мне моего самого любимого Тэдика, с которым я сплю в обнимку.

— Ты прости меня…Я пьяный, несчастный…

— Мишка, — улыбнулась я, но потом прикусила губу, поняв, что сморозила глупость и снова сделала серьёзную моську, мол, я ещё подумаю, прощать тебя или нет.

— А ты откуда знаешь как меня зовут? — ну надо же! Как корабль назовёшь, так и поплывёт!

— Ведьма я, — пробормотала я.

— Ага, в самом деле, вон глаза синющие…Блин, Романыч, ты гля, глаза у неё, правда, синие, — Мишка наклонился ко мне близко-близко, мне тут же стало некомфортно. Благо Романыч вовремя схватил его за воротник рубашки и подтянул к себе. Та ещё парочка! Вот только надо сматываться от них, а то ещё прилипнут на весь вечер…

— Всё, пошли, у тебя на почве нервного срыва начались галлюцинации… — пробормотал Романыч, — Извините, девушка, — я лишь отмахалась от слов парня и двинулась в сторону кафе, надеясь, что мой столик ещё не заняли. Как оказалось, его заняли, но там уже сидела моя подруга, и вокруг неё вился целый рой мужчин. Эка пчелиная матка! Ещё бы она не смогла отвоевать столик…Да если она улыбнётся, ей не то, что полцарства отдадут, а всё, плюс казна.

— Привет, Катюха, — растолкав пару субтильных мужичков, я приземлилась на стул рядом с подругой. Её по-детски очаровательное лицо повернулось ко мне, огромные жёлто-карие глаза с длиннющими ресницами сияли, волосы песочного цвета рассыпались волной до талии. Настоящая принцесса из сказки, что говорить, не удивительно, что у всех кобелей в округе языки на бок…

— Машенька, привет, а ты где была? — а, забыла сказать, что помимо внешности принцессы, Катя отличалась ещё и наивностью этого персонажа, а так же его добротой и верой в мир во всём мире. Конечно, с птичками и зверьками она в лесу песенки не распевала, но её романтический взгляд на реальность видно невооруженным глазом. Наверное поэтому мы и подружились — я как раз ничем таким не отличалась. Она делала меня мягче, а я иногда спускала её с облаков на землю, снимала с неё розовые очки и помогала вернуться в реальность.

— Домовёнка Кузю изгоняла… — пробормотала я, кивнув официанту. Он тут же притащил мне очередную порцию апельсинового сока. Не люблю я пить, слишком уж буйной становлюсь в подобном состоянии. Да и вкус алкоголя мне противен. И за рулём я. — Да какой-то урод нарисовался…

— Надеюсь, в этот раз обошлось без черепно-мозговых? — серьёзно спросила она, чуть надув губы. Справа от меня скрипнул стул, какой-то парень отодвинулся подальше. Правильно, бойся! И чего они вообще присели за наш столик? Борзота!

— Нет, и даже без моральной травмы, — улыбнулась я. Нет, ну в самом деле, как можно ТАК беспокоиться об окружающих? Сама невинность, даже страшно.