Лючия, Лючия

– Кузина привезла из Италии несколько платьев, мои девочки выбрали себе приглянувшиеся, а я подумала, может, тебе понравится это. Мне известно, что ты обожаешь всякую одежду поэтому я решила, может, тебе это будет в пору, – улыбается она.

– Да оно мне очень нравится. Извините, я на кухню, помогу маме.

Я ухожу на кухню, где мама поливает томатным соусом bracciole – маленькие рулетики из нежной говядины, начиненные базиликом.

– Они так рано пришли, – шепчет мама.

– Да уж.

– Хочу дать тебе один совет. Ты молода. Ни за что не спорь с Клаудией Де Мартино. Она тебя съест заживо.

Я громко смеюсь. Мама шикает на меня.

– Сейчас уже все по-другому, – замечаю я. – Не так, как раньше, когда невестка жила вместе со свекровью и была чуть ли не ее служанкой. Времена меняются. Я не стерплю, если будущая свекровь будет указывать мне, что делать. Я намерена высказываться честно, не потому что мне так хочется, а потому что у меня есть собственное мнение.

– Есть у тебя мнение или нет, не имеет никакого значения. Она – хозяйка, – шепчет мама.

– Лючия? – останавливается в дверях Данте.

Ему так идет этот костюм, и у него такая теплая улыбка, что я понимаю, за что так люблю его. Он похож на кинозвезду Дона Амичи. У Данте карие глаза, густые черные волосы, выразительный нос, пухлые губы и мужественные широкие плечи. Когда я была еще совсем девчонкой, то вырезала и клеила в специальную тетрадку все статьи о Доне Амичи и фильмах, в которых он снимался. Когда мне впервые довелось увидеть Данте, то я тогда подумала: это знак, если мальчишка из Ист-Виллидж так похож на моего любимого актера. Я обнимаю жениха и целую его в щеку.

– Прости, я заставила твоих родителей ждать, – извиняюсь я.

– Не страшно. Матушка прождала весь день, чтобы попробовать ваше brocciole.

Мама что-то бормочет. Мы не обращаем внимания.

– Данте, я получила прибавку к зарплате, – с гордостью говорю я ему.

– Здорово, – целует меня в щеку Данте. – Ты упорно трудилась. Рад, что они заметили.

– Голубки, мне нужна ваша помощь, – мама протягивает мне большое плоское блюдо, а Данте – соусницу. – Поздравляю, Лючия. Я счастлива за тебя. Теперь и мне помоги, – чмокает меня мама и приглашает Де Мартино к столу.

Пока все усаживаются, я смотрю во двор. С моего места видна только маленькая часть сада – кусочек пожелтевшей травы да серая мраморная кормушка для птиц. На Рождество мама насыпает туда зерно и ставит рядом керамическую статуэтку Иисуса Христа в яслях. Но сегодня там только немного мутной воды. Мне так хочется, чтобы мама вычистила ее; от нынешнего ее вида меня коробит. Но у мамы так много забот по дому. Вот и теперь она накрыла прекрасный стол, в центре которого поставила несколько свечей. Их-то и зажигает сейчас папа. В их мягком свете даже миссис Де Мартино кажется симпатичнее. Папа читает молитву, и я помогаю маме раскладывать еду.

– Где сегодня ваши сыновья? – спрашивает миссис Де Мартино.

– Они в «Гросерии», разгружают машину, – отвечает папа.

– Мы подумали, что было бы лучше, если сегодня здесь будем только мы, – говорю я и улыбаюсь Данте. Таким счастливым я его еще никогда не видела.

– Сеньор Сартори, вы знаете, что ваша дочь ходит пешком домой одна? – поливает соусом мясо на своей тарелке миссис Де Мартино.

– Я не одобряю этого, но она уже взрослая женщина и может гулять там, где ей вздумается, – передавая ей хлеб, вежливо говорит папа. – Спасибо тебе за хлеб, Петер, – улыбается он будущему свекру.

– Только из печки, – хвастает миссис Де Мартино.

Мы приступаем к еде, и разговор становится более теплым и дружелюбным. Самое лучшее в том, что выходишь замуж за итальянского парня, – можно не опасаться никаких сюрпризов. Наши семьи похожи, у нас одинаковые традиции, превосходная еда, и разговоры, приправленные соседскими новостями и сплетнями. Забавно. Лучше и быть не может.

– Итак, приступим к делу? – говорит Данте, кладет руку на спинку моего стула и ждет.

Я начинаю:

– Может, в субботу, первого мая, в нашей капелле Святой Девы Марии из Помпеи?

Миссис Де Мартино перебивает меня:

– Нет-нет, в церкви Святого Иосифа на Шестой авеню будет лучше.

– Но это не мой приход, – вежливо говорю я.

– Будет твоим. Ты переедешь жить к нам и будешь ходить в нашу церковь. Это традиция, – миссис Де Мартино смотрит на моих родителей так, словно ищет у них поддержки.

– Я знаю, но пока я еще не вышла замуж и живу здесь, на Коммерческой улице. Меня крестили в этой церкви, я прошла там конфирмацию и посещаю каждую воскресную мессу. Именно там мы и познакомились с Данте. Я знаю, что вы рассорились со старым священником, но ведь это было сто лет назад…

– Отец Килкаллен ненавидит итальянцев, – говорит миссис Де Мартино.

Мама пожимает плечами:

– А мне казалось, что как раз наоборот.

– Давайте не будем спорить. Мам, пап, это будет Святая Дева Мария из Помпеи, – тоном, не допускающим возражения, говорит Данте.

Миссис Де Мартино смотрит на мужа.

– Я не против, – пожимает тот плечами.

– Что ж, решено. Первое мая. Наша капелла Святой Девы Марии, – похлопывает меня по руке Данте.