Лючия, Лючия

Как мне жить, если я не буду каждый день встречаться с Рут? Она знает обо мне все. Когда я призналась ей, что мы с Джоном занимались любовью, она отправила меня к своему дяде – известному гинекологу из Верхнего Ист-Сайда, и он разъяснил мне как предохраняться. А еще я безумно скучаю по Элен Ганнон, которая вырезает детали из ткани с таким мастерством, словно работает алмазным стеклорезом по зеркалу. Детали, что выкраивает Элен, всегда идеально подходят друг к другу; она снимает мерки, делает выкройку из ткани, и потом подгоняет платье по фигуре заказчицы. Никто больше не сможет делать так, как умеет она; и вот теперь она будет применять свой талант для шитья детской одежды. Даже если Виолетта и может иной раз досаждать, она верная подруга. Если требуется ее помощь и приходится задерживаться допоздна, то на нее всегда можно рассчитывать. И, наконец, Делмарр, который взял меня под свое крылышко, несмотря на то, что я не могла отличить Шанель от Скиапарелли.

Но дело не только в том, что я теряю своих друзей. Мир тоже теряет нечто. Качество, которое всегда было главным для меня, теряет свою значимость. Зачем учиться подшивать край платья вручную, это долго и требует определенных способностей. Можно просто прострочить шов на машине и бросить вещь в корзину, где лежит еще дюжина точно таких же. Делмарр уже не будет лично встречаться с заказчицами, чтобы разузнать, что те желают получить, не будет изучать их гардероб и фигуру, чтобы создать такое платье, которое способно сделать их неотразимыми. В изготовлении готовой одежды нет места таким встречам. Неужели женщины на самом деле хотят бродить между вешалок в магазине, на которых висит одежда, скроенная по одной выкройке и отличающаяся только размером и цветом? Мир ждет прискорбное будущее, в котором не будет места изысканности. Постепенно авторская одежда будет выходить из моды, а готовая будет становиться все более популярной.

– Что с тобой стряслось? – спрашивает папа, пока я снимаю пальто.

– Не со мной, с магазином. У нас в отделе проводят проверку.

Мне не хочется обсуждать это с папой, поэтому я иду на кухню. Но он следует за мной.

– Что с работой? – спрашивает он.

– Пока неизвестно, – говорю я таким тоном, чтобы он понял, что разговор окончен.

Мама спускается по лестнице и присоединяется к нам в кухне:

– Лю, я решила надеть на твою свадьбу коралловые бусы. Сначала я подумала насчет бирюзы, но потом поняла, что хочу чего-то поярче, более праздничного, нарядного. Как тебе кажется?

– Лючии скоро негде будет работать, – объявляет папа.

– Папа, – возмущаюсь я.

– И что? Она же скоро выйдет замуж, – беспечно говорит мама. – Ей не придется работать. И по дому будет хватать забот.

– Ты сейчас говоришь точь-в-точь как Клаудия Де Мартино, – замечает папа.

– С чего вдруг ты вспомнил ее, – защищается мама.

– Потому что у нее были точно такие же мысли насчет Лючии.

Папа накалывает на вилку мясо, которое потихоньку тушится на плите.

Мама протягивает ему небольшой металлический поднос и говорит:

– Антонио, послушай меня. Лючия выходит замуж за очень порядочного, образованного человека. Они будут жить совсем иначе, не так, как мы с тобой. Он человек практичный, часто бывает в разъездах, он, – поднимает она вверх руку, – часть «высшего света». Они ведь будут жить в пригороде, так? В доме с видом на океан, в прихожей которого будет висеть люстра из Мурано. Посмотри-ка. А в нашей прихожей стоит торшер, который стоял тут еще до нашего приезда. Эта девушка не похожа на нас, и хочешь ты того или нет, тебе придется признать это. – Мама обнимает меня: – У нас одна дочь, и мне совсем не хочется терять ее, потому что ни одного из мужчин, с которыми у нее были отношения, ты не считаешь вполне ее достойным.

– Разве может мужчина быть вполне достойным? – восклицает папа.

– Просто некоторые порядочнее других.

– Папа, да что с ним не так?

– Я не понимаю его, Лючия.

– Но зачем, скажи, тебе это надо? – прерывает его мама. – Ей с ним жить, не тебе.

– Ты просто вообще не хочешь, чтобы я выходила замуж! – в сердцах бросаю я.

– Неправда. Я признал Розмари, я сумел полюбить ее. Я разрешил моему сыну Эксодусу остаться в Италии с Орсолой, потому что характер у нее очень похож на характер твоей матери. Они отличная пара. Если бы я понял, что Джон Тальбот в силах стать тебе хорошим мужем, я бы во всем стал тебе помогать, поддерживать. Меня не интересует, влюблен он в тебя или нет, меня беспокоит он сам. Я переживаю. Прости уж меня. Иначе не получается.