Люда Влассовская

Она в изнеможении откинулась назад, и глаза ее, громадные, горящие глаза, были полны смертельной тоски и муки. Она, казалось, сама не верила в то, что говорила…

Когда она затихла, мы бесшумно отошли от ее постели…

— Как ты думаешь, Люда, умрет Варюша? — со страхом спрашивала меня в ту ночь не спавшая Маруся.

— Не знаю, — отвечала я тихо. — Все зависит от Бога… Но это было бы очень тяжело и грустно… Она такая тихая, такая светлая, наша Варя!

— А представь себе, Люда, что такие-то и умирают… Вспомни твою мать, Ниночку Джаваху, Альму Френц, умершую от дифтерита в 4-м классе, — все они были такие светлые, такие исключительно хорошие люди! И Варюша также… Нет! Нет! Это ужасно, если она умрет! Надо молиться за нее! — произнесла она, помолчав немного, и ее миниатюрная фигурка, укутанная распустившимися прядями волос, скользнула с постели и, опустившись на пол, стала усердно отбивать земные поклоны.

В ту ночь Варюша особенно металась и стонала, а проснувшись утром, мы с удивлением заметили, что ее постель пуста.

Сестра Елена пояснила нам, что нашего бедного соловушку перенесли в маленькую комнату, где помещали только труднобольных.

ГЛАВА XVI Тайна маленькой комнатки. Нежданный посетитель

Несколько дней спустя, встав утром с постели, я была поражена голубым дымком, точно прозрачным облаком, окутавшим комнату. Легкая, едва уловимая струйка ладана потянулась в воздухе… Потом и запах ладана, и облако рассеялись, но я не могла уже отделаться от неприятного впечатления и с тревогой обратилась к только что проснувшейся Краснушке:

— Маруся, ты ничего не чувствуешь?

Она повела своим немного вздернутым носиком, и вдруг лицо ее разом побледнело.

— Чувствую! — прошептала она чуть слышно.

— Что?

Она приблизила ко мне свое побелевшее личико и произнесла таинственно и тревожно:

— Я чувствую, Люда… как пахнет покойником!

— Mesdam'очки, — послышался взволнованный голосок Мили Корбиной, — я слышала сквозь сон, как где-то пели… ужас что пели… mesdam'очки!..

И Миля сделала круглые глаза, что означало у нее высшую степень испуга.

— Ну, да говори же! Что ты слышала? — напустились на нее девочки.

Миля с минуту помолчала, потом произнесла таинственным шепотом:

— Я слышала ясно, как пели за стеною «Со святыми упокой». Вот что я слышала!

Мы вздрогнули и переглянулись.

Одна и та же мысль, казалось, поразила головы шести девочек:

«Что, если Варюши уже нет в живых?»

Вошла сестра Елена. Мы кинулись к ней:

— Сестра, голубушка, что с Варей?

— Она очень плоха, дети, — отвечала крестовица. — Будьте тихи сегодня… Варюша при смерти…

— Она умерла? — дико вскрикнула Мушка, самая слабенькая и впечатлительная из всех нас.

— Бог с вами, Катюша! — произнесла взволнованно сестра Елена. — Чикунина жива, слава Богу! Ей только очень плохо…

Мы успокоились немного и стали проситься навестить Варю.

— Нет, нет, ни за что! — с непривычною для нее строгостью произнесла крестовица. — Вы только взволнуете ее, и ей будет хуже!

— Нам бы только хоть одним глазком посмотреть! — молила Милка своим детски-трогательным голоском.

— Нельзя, дети! Maman запретила не только навещать Варю, но и близко подходить к дверям ее комнаты, потому что всякое беспокойство, всякое волнение может страшно повредить вашей подруге.

Мы не возражали. Но в головах наших уже созрело решение во что бы то ни стало навестить больную.

— От ласки и участия не может быть вреда, — решила Маруся по уходе сестры Елены, — мы пойдем к ней вечером и отнесем ей розу… Она так любит палевые розы, бедная Варюша.

— Да-да, — подхватили мы все, — пойдем к ней и отнесем розу.

Задумано — сделано. Лазаретная Аннушка принесла нам великолепную желтую розу, приобретенную вскладчину на наши скромные средства. Дождавшись, когда сестра Елена ушла на половину «младших» для вечернего обхода, мы бесшумной гурьбою на цыпочках двинулись к маленькой комнате, где поместили Варю. Впереди шла Маруся, как самая смелая из всех нас, с желтой розой в руках. У дверей Варюшиной палаты мы остановились на минуту, прислушиваясь. Потом Маруся храбро повернула ручку двери, и мы вошли.

Чикунина лежала на постели посреди комнаты, ноги были закрыты, руки сложены на груди… Свет лампады падал на ее лицо и длинные ресницы… В полумраке комнаты нам казалось, что она смотрит на нас.

— Ты не спишь, Варя? — приблизившись к ее постели, произнесла шепотом Краснушка. — Здравствуй! Мы пришли к тебе… мы соскучились без тебя… и принесли тебе розу… ты их так любишь!

Но Варюша не отвечала и не брала цветка.

— Она спит, mesdam'очки, — полуобернувшись к нам, проговорила Краснушка, — я положу ей розу на грудь и тихонько поцелую ее от всех нас… Хорошо?

С этими словами девочка осторожно наклонилась к спящей и коснулась губами ее лба. И вдруг дикий, нечеловеческий вопль огласил своды маленькой комнатки.

Как безумная отпрянула Маруся от постели Вари и кинулась прочь. Толкая друг друга, охваченные паникой, ничего не понимая и не соображая, с плачем и криками мы кинулись за нею.

— Сестра! Сестра! Господи! Да что же это! Как страшно!