Людас (СИ)

- Оно, конечно. Кусок заманчивый. Брехунов и посипак всяких развелось, хоть греблю гати. А мы зачем? Молчать будем? У этих болтунов есть слабое место. Они только на словах бойкие, а на деле - пшик. Вот и заставим их на раде рассказать, что они для Украины и простых казаков сделали. Да, люди и сами не дураки. Прекрасно знают, кто из старшины только за свой интерес думает, а кто за общее дело переживает. Разберется народ, будь спокоен. Надо только дать ему возможность это сделать.

Лодка уткнулась в песчаный берег крепостного острова. Атаманы с казаками попрыгали на берег, на котором выстроилось беспокойное море Запорожцев, ожидавших прибытия кошевого. Сразу же зазвучали приветствия радостные крики:

- Слава кошевому Шульге! Слава Украине!

Оружейная и пистолетная пальба заглушала эти приветствия. Иван Шульга поднялся на камень, лежащий прямо у берега и сказал:

- Здорово, браты! Вот мы и вернулись. Ну, как вы тут? Не заскучали без нас?

- Заскучали, Батько! Уже бока болят лежать. От безделья уже и спать не хочется,- выкрикнул кто-то из толпы.

- Да, много славных Запорожских лыцарей заснуло в Перекопской степи. Они уже не заскучают и не обрадуются никогда. Вечная им память,- сказал кошевой атаман и снял шапку.

Стоявшие вокруг казаки тоже обнажили головы и опустили взгляд в землю. Шульга надел шапку и произнес:

- У каждого своя доля. Погибшим нашим братам лежать и не вставать, а нам, живым - Украину защищать!

Кошевой слез с камня и двинулся вместе с Кулишом и Незайманьковским куренем в крепость. В воротах их встречали: войсковой казначей Андрей Копейка, войсковой писарь Анатолий Хитрун и сотник Черняк. Шульга, обращаясь к ним, сказал:

- Пошли все со мной в головную хату. Совет держать будем.

В курени все расселись вокруг стола. Кошевой заговорил первый:

- Ну, что сотник Черняк, как обстоит дело с формированием полка? Рассказывай.

- А что рассказывать? Людей приходило много, только их всех нужно вооружить и накормить. Казначей денег дал всего на треть от тех, что хотели вступить в войско.

- А остальные?

- Остальные возвернулись домой. А, что им тут делать? Только и остается, что рыбу ловить,- ответил сотник.

- Андрей, в чем дело? Почему не выдал денег сполна?- поинтересовался кошевой.

- Выдал все, что мог. Я же не могу казну без запаса оставить? Ты же знаешь, Иван, сколько средств ушло на подготовку к походу.

- Ладно, об этом потом поговорим. А что еще было на Сичи, пока мы воевали?

- Поймали одного лазутчика. Похоже, лях был. Точно сказать не могу,- доложил сотник Черняк.

- Ты, что не мог у него узнать?- удивился Шульга.

- Не успел,- ответил сотник,- его Хитрун застрелил. Сказал, что тот на него набросился, когда он хотел его допросить.

Кошевой с атаманом Кулишом переглянулись. Шульга, зевая, сказал:

- Если больше новостей нет, все могут идти. А мне отдохнуть надо. Устал я.

Казаки покинули комнату. Остался только атаман Незайманьковского куреня и кошевой.

- Сам видишь, что делается,- возмутился Шульга, обращаясь к Кулишу.- Как только прибудут полковники Череда и Головань, сразу же переправляйте их людей сюда на остров, и в этот же день собирайте Раду.

- Все сделаем, Батьку. Не беспокойся. Я сам позабочусь. А ты, и в правду, отдохнул бы. А то лица на тебе нет.

Кошевой лег на лежак и закрыл глаза. Кулиш, выйдя из хаты, подозвал казака из своего куреня:

- Найди Степана Колоду, пусть срочно идет ко мне. Возьми двадцать человек, и охраняйте головной дом и кошевого. Без его разрешения, никого к нему не пускать.

К вечеру суета на Запорожской Сичи стала утихать. Те, кто успел переправиться на правый берег, установили там шатры и уже готовили ужин на кострах. А часть каза­ков пошли ловить рыбу. Пойманных карасей и щук, тут же жарили на шампурах, сделанных из лозы. Из окуней и судаков варили казацкую уху.

- А что, хлопцы, добрая каша получилась?- спросил старый казак, рассчитывавший, что после такого вопроса, его точно пригласят на ужин.

- Та садитесь уже, дядьку Панас, и пробуйте, тогда и узнаете, какая она получилась,- ответил молодой парень, зачерпывая уху из посудины.

Старик с наслаждением, растягивая слова, сказал:

- Да…. Добрая юшка. Тройная. Помню, такую же хорошую юшку умел варить покойный Сидор Голопупенко. Вот добрый был казак!

Примерно такие же разговоры велись и у других костров. Люди отдыхали. Они были счастливы от того, что можно вот так, просто, посидеть с друзьями у костра, погово­рить за жизнь, дышать вольным степным воздухом, смешанным с речным ветром; смотреть на бездонно-синее Украинское небо и самое главное, не надо было умирать и убивать других людей.

Кошевой атаман крепко спал. Ему ничего не снилось. Как только он закрыл глаза, сразу погрузился в вязкую темноту отдыха, как будто шагнул в пропасть небытия, где есть только покой и блаженство. За последние дни Иван Шульга так устал, что даже душе его осталась в спящем теле, чтобы набраться сил вместе с ним. Атаман почувство­вал, что его кто-то зовет и трогает за плечо. Он открыл глаза. Перед ним стоял казак и повторял: