Люди «А»

— Ну, может быть. Мы сейчас редко видимся. Я его даже домой пригласить не могу. Помню, лет пять назад был случай. Какого-то коммерсанта он охранял, а тот в мой дом приехал. Блинов охранником работать не любил, презирал он это дело. Ну, видит меня и спрашивает, что я в таком шикарном доме забыл. А я соврал, что иду на встречу. Если бы Виктор Иваныч знал, что я в этом доме тоже живу, он бы не понял.

— Ребята рассказывают, он до сих пор иногда приходит в отделение ночевать, — сказал я. — Даже шкафчик там до сих пор за ним числится.

— Помню его этот шкафчик, — ухмыльнулся Гена. — Шел я мимо, а он у шкафчика своего стоял. И вдруг протянул мне руку с конфетой «Домино» — были такие сосалки дешевые. После этого «Домино» печень у меня так прихватило! «Домино» в шкафчике, наверно, лет пять лежало.

— Да уж, Виктор Иваныч такие шуточки любит, — засмеялся Серега.

— У Торшина тоже шуточки не ахти, — усмехнулся я. — Гена, помнишь, ты мне про «Норд-Ост» рассказывал? Ты мне говорил, когда Торшин сказал: «Привет, покойнички», — ты впервые испугался.

— Да, испугался. Побежал Светке звонить. А вот Тор-шин — никогда не видел его испуганным. Даже тогда. Выдержка сумасшедшая. Снайпер бы из него был отличный.

— Но памперс он не наденет ни за что.

Мы посмеялись. Снайпера наши иногда сидят или лежат часов по восемь-десять без права отойти справить нужду. Надевают специальные памперсы. Обычный предмет шуток.

Появился Блинов. Он был хмур — как обычно. На нём были штаны цвета хаки и бушлат времен Второй мировой.

— Ну, привет, — буркнул он. — Вытащили меня зачем-то.

— Виктор Иваныч, успеешь еще свои десять соток возделать. Слетаем к местам боевой славы, — сказал я.

— Не десять, а шесть, — уточнил Блинов.

— Тем более. Когда еще в Чечню попадешь? — сказал Гена Соколов.

Тут Блинов его заметил. Гену, в числе очень немногих, он считал не просто сослуживцем, а другом.

— Гена! Давно не виделись! — Виктор Иванович обнял его и улыбнулся.

Улыбался Блинов примерно раз в год. Зрелище не для слабонервных.

— Виктор Иваныч, ну тебе только каски не хватает! Прикид отличный! — обрадовался Гена.

— Каска имеется. Дома оставил. Чтобы вас, бизнесменов, не пугать, — слово «бизнесмены» Блинов произнёс так, будто сплюнул сквозь зубы.

— На даче поди в ней ходишь? Соседей пугаешь? — вставил Милицкий.

— Какой ты проницательный, Сережа. Именно так я всегда и делаю. Кончай болтать, пошли на посадку.

Мы с ребятами переглянулись. Все улыбались.

Блинов с маленькой спортивной сумкой шел впереди, как будто возглавлял спортивную тренировку. Его длинный острый нос торчал, как пика.

— Смотрите, у Блинова походка еще хоть куда. В отличной форме старик, — сказал Серега Милицкий.

— Да ему еще в бой можно. Он же на пенсии побыл, а потом пошел «Витязей» тренировать. Он и сейчас на спарринг с тридцатилетними выходит, — ответил я.

— Да что спарринг. Он в 11-м году, в шестьдесят один год, сдал на краповый берет, — сказал Гена.

— Что? Я не знал! Ну Виктор Иваныч дает! — воскликнул Милиций. — И это при том, что еще в годы службы мучился со спиной и ноги болели!

— Да он и при болях в спине брал диск и начинал вращения, — вспомнил я.

— Выглядит отлично, — заключил Серёга. — После операций мужики бухали, в загулы уходили. А он бегал по пятьдесят километров. Поэтому и сейчас как огурец. Хоть завтра в бой.

Позже. Борт самолёта

Я никак не мог поверить, что мы летим в Чечню.

Туда я летал много раз. На военном самолёте. В составе отдела или управления. По дороге в Грозный мы обычно дремали. Два с половиной часа покоя перед тем, как разместят обычно чёрте где. А может быть, и сразу отправят на задание.

Сейчас всё было по-другому. Расслабленные пассажиры в креслах, улыбающиеся стюардессы. Мы попросили выпить, и нам обещали принести. Я чувствовал себя странно — будто попал не на тот рейс.

В проходе появилась фигура мужчины. Он сразу привлёк внимание своими габаритами — человек-скала. Мужчина пробирался по проходу в хвост самолета и был все ближе ко мне.

Я не поверил своим глазам. Это был Сашка Колба-нов. Его нельзя было не узнать или спутать с кем-то: мощный, высокий, круглолицый, с улыбающимися глазами. Глаза его улыбались даже тогда, когда мы лежали в окопе в Аргунском ущелье.

Я вскочил с места и встал у него на пути.

Саня вскрикнул:

— Леха!

Мы обнялись.

— Колбанов! — воскликнул Гена.

— Гена, и ты тут! Сергей! Виктор Иваныч!

Все пожали руки, — Вы зачем в Чечню? — спросил Саня.

— Торшин пригласил. Он теперь советник у Кадырова. Работа солидная. Но скучает по прошлому. Ты же знаешь Торшина. Предложил прилететь, посидеть, вспомнить былое. Мы буквально на одну ночь. А ты зачем туда?

— Я по личному.

— С нами поедешь? Проведаем Юрия Николаевича. Посидим, ребят помянем, потом отпустим тебя.

— Ребята, не могу. Вырвался с работы на два дня. Дело надо сделать.

— Ну давай хоть тут посидим, поговорим.

— Мое место в хвосте самолета. Не знаю, где нам тут разместиться, не у туалета же стоять.

— Я пересяду, садитесь на моё, — сказала девушка, что сидела около меня.