Люди. Автомобили. Рекорды

Солнце стояло почти в зените. Припекает. Каково там Юрию в таком пекле? Почти не чувствуется дуновения ветерка, слышен лишь гомон птиц и стрекотание кузнечиков в высокой траве. А машина «печатает» круг за кругом. Методично, примерно через пять минут она возникает за лесом, растет гул мотора, и вскоре машина проносится перед судьями и немногочисленными зрителями, сотрудниками полигона. Все провожают ее взглядом, и снова воцаряется тишина. Лишь отмахиваются от взявшихся невесть откуда ос. Подходит Николай. Его спрашивают:

— Устал?

— Не то слово, — вздыхает он и с наслаждением растягивается на зеленой травке.

— Волнуешься?

— А то нет... — усмехается Николай и вспоминает, как тогда, в июле, из-за досадной неисправности чуть было все не сорвалось. Ему пришлось сойти с трассы на той же дистанции. Твердым орешком стала тысяча километров. И вот сейчас все повторяется снова. Каково-то теперь будет? Сможет ли теперь Юрий справиться с непокорным рекордом?

Измученный, уставший Николай блаженно раскинулся на самом солнцепеке, отмахиваясь от назойливых ос. А они стали донимать все сильнее. Тем временем Юрий так же монотонно появляется перед судейским пунктом и мгновенно исчезает в августовском горячем мареве, чтобы через несколько минут вновь с завидным постоянством показаться с другой стороны. Близится финиш. И тут на последних витках случилось совершенно непредвиденное, что поставило труд десятков людей под серьезную угрозу неудачи. Вот как описывает дальнейшие события Ю. А. Клеманов в своей книге «Москвичи на «Москвичах»:

«Вдруг Шевченко вскочил. Лицо его побелело, в глазах мелькнула тревога и боль. Я, грешным делом, подумал сначала, что его оса ужалила. Но нет... Он стоял, дико вперив глаза туда, откуда должен был снова появиться Лесовский. Наконец выдохнул:

— Ты... видел?!.

Когда Лесовский показался на трассе снова, я кое-что начал соображать. Уже издали увидел, что у него выключены оба стеклоочистителя, а вблизи понял окончательно, что происходит. Все ветровое стекло было покрыто каким-то полупрозрачным, желтым, словно жировым, слоем!.. Осы, которые вели с нами свои безобидные игры, там, на трассе, не успевали уклоняться от мчащегося во весь опор металлического чудовища. И хотя стеклоочистители отбрасывали их в стороны, следы побоища все явственнее отпечатывались на стекле.

Шевченко прямо-таки застонал от увиденного. Вернее, от беспомощности, невозможности хоть что-нибудь предпринять, хоть как-то прийти на выручку товарищу. Не бросишься же на дорогу, чтобы разогнать этот глупый жужжащий рой или перенять его удар на себя. Можно себе представить, как переживал гонщик в эти минуты. Сильно пожелтевший мир сквозь ветровое стекло вряд ли представлялся ему в розовом свете. Видимость заметно ухудшилась и при такой скорости становилась критической. Рекорд повис на волоске.

К тому же мы заметили другое: не только стекло, но и облицовка радиатора были покрыты осами. Значит, они набились в соты радиатора (для ос что дом родной!), и двигатель, по всей вероятности, начинает уже перегреваться. Неужели же Юре, чтобы избежать этого, придется включить на машине отопитель? При такой-то жарище! Не сговариваясь, мы побежали с Николаем к стоявшей неподалеку переговорной рации.

— Все нормально, все нормально! — прозвучал в микрофоне хорошо знакомый голос Юры. — Включил отопитель... А то ведь зябко, продрог весь...

Мы с Николаем понимающе переглянулись.

— Я «Роза»!.. Я «Роза»!.. У меня все отлично! — послышалось вскоре вновь из несущегося с бешеной скоростью автомобиля.

Лесовский все накручивал и накручивал километры. 64-й и 65-й круги. Почти при отсутствии видимости! 68-й. Рекорд был практически обеспечен. На 72-м круге — через 5 часов 47 минут 12 секунд после старта — один из судей торжественно поздравил по радио Юрия Лесовского с установлением нового рекорда на дистанции 1000 км в классе автомобилей до 2000 см³. Затем подошел к нам поздравить с тем же соавтора рекорда Николая Шевченко. Он был в полном изнеможении, струйки пота стекала с его лба по щеке. Николай едва шевельнул губами в ответ на поздравление...»

А тем временем второй рекордсмен мчался на штурм следующего достижения — до истечения 6 часов почти беспрерывной гонки оставалось всего 13 минут. Еще несколько кругов в том же темпе — и еще один барьер будет побежден. Мчался уже почти вслепую, боясь, что строгие судьи прекратят соревнование из-за серьезной опасности. Отважный спортсмен чудом удерживал машину на трассе, ориентируясь только по ведомым ему одному приметам и не забывая бодро докладывать по радио: «Я «Роза»... У меня все нормально! Продолжаю движение!..» Двигатель перегревался, нестерпимо жарила «печка». Наконец последний, 75-й виток позади, и Юрий пошел на сверхплановый круг под аплодисменты немногих свидетелей этого примечательного события в истории советского спорта. Когда Юрий остановил машину, выйти уже не было сил. Он буквально вывалился на руки своих товарищей...