Люди бездны

Хулиганская улыбка вспыхнула на лице Саймона. Не успела я опомниться, как Адриан взмыл вверх, надо мной сверкнули маленькие пяточки.

Когда Саймон поймал сына, оба хохотали.

— Понял теперь, что такое сюрприз? — Саймон крепко прижал малыша к себе. Адриан в полном восторге лупил кулачками по мускулистым, словно выточенным из мрамора плечам, и вопил что есть сил:

— Сюрпри-и-из!!!

Вернувшись домой, я заняла свою любимую позицию на белом диване в холле. Напротив большого окна мне всегда хорошо думалось. Сейчас через стекло было видно, как наш сад оживает после зимы. Все было влажным и свежим, листья только начали проклевываться, двор окутала легкая зеленоватая дымка. Из детской доносился звонкий голосок сына, который муштровал своего солдатика. В соседней комнате Саймон разговаривал по телефону с мамой. Я не могла разобрать слов, любимый говорил тихо, как заговорщик.

Но напрасно я пыталась сосредоточиться и собраться с мыслями. Предстоящая свадьба всколыхнула во мне все, что я старательно отодвигала на задний план, о чем старалась не думать. Воспоминания хлынули через меня. Я припомнила, как несколько месяцев назад родители впервые увидели Адриана. Я ожидала от мамы чего угодно — слез, истерики, испуга. Но она лишь опустила глаза и произнесла очень тихо:

— Чего-то такого я все это время ожидала. — и тут же негодующе заявила папе — Вот видишь, Дима! Я же говорила! — как будто отец виноват в том, что мой малыш, шести месяцев от роду, выглядит как двухлетний, а сама я сильно изменилась. Впрочем, стоило маме взять Адриана на руки, как все тревоги и вопросы отошли на второй план, он покорил ее сердце мгновенно.

Но неужели родителям предстоит каждые несколько месяцев переживать шок? Как они воспримут то, что Адриан уже вовсю разговаривает?

А Машка? Вспомнив, что моя московская подруга ожидает увидеть полугодовалого младенца, я беспокойно заерзала на диване, ощущая себя нашкодившей школьницей. Опять придется врать, оправдываться, что-то придумывать…

Если бы сейчас рядом со мной была Александра, она легко рассеяла бы все сомнения! Но едва я подумала о ней, сердце привычно заныло, словно я расковыряла застарелую болячку. После того, как Антон выздоровел и уехал в Москву, морская перебралась в Грецию. Каждый вечер я ложилась спать с надеждой увидеть ее. И каждое утро просыпалась с чувством разочарования. Я даже не могла позвонить ей: Александра все время проводила в море. Конечно, я понимала, что для нее это лучший способ обрести равновесие, но мне очень ее не хватало. Дом казался пустым без ее звонкого смеха, раскиданных повсюду платьев, валяющегося под ногами включенного планшетника.

Без особой надежды я набрала ее номер. Абонент как и всегда был недоступен. Настроение упало — я не представляла свою свадьбу без Александры.

Четвергг

Утром я проснулась от восторженных возгласов родителей и истошного крика Адриана, Он еще вчера знал об их приезде и с утра пораньше караулил в холле. По звукам, доносившимся снизу, я могла представить, что там происходит: сейчас сын висит на шее у дедушки, а бабушка вытаскивает из сумки многочисленные подарки. У меня еще есть пять минут, чтобы поваляться в постели и подвести итоги вчерашнего дня — решила я. Итоги, прямо скажем, неутешительные. Свадебного платья нет, к предстоящему торжеству не готово абсолютно ни-че-го!

— Полиночка! Детка, иди сюда скорей! — звонко крикнула мама снизу.

Я соскочила с кровати и, наспех одевшись, спустилась в холл. Адриан показывал отцу добытого им в море солдатика, Саймон с загадочным лицом шептал что-то маме. Когда родители увидели меня, объятья, ахи и охи пошли по второму кругу.

— Полиночка, ты еще выросла или мне кажется? — мама вдруг отступила и встревожено смерила меня взглядом. Кажется, она боялась, что я начну расти так же быстро, как Адриан, и превращусь в уродливого великана.

— Люди до двадцати пяти лет растут, это нормально. — пробурчал папа. Наверное, в Москве они не раз обсуждали произошедшие во мне изменения. Мама тем временем уже переключилась на другое:

— А Адриан-то какой смышленый! Как он говорит хорошо! Прямо диктор Левитан!

— Таня! У Левитана был классический бас! — не выдержал отец.

Он посмотрел на меня через мамино плечо и мы оба прыснули. На папе был тот же коричневый костюм, в котором он приходил на мой выпускной. Почему-то это растрогало меня почти до слез, я вдруг физически ощутила, как сильно люблю родителей. И как мне их, оказывается, не хватало.

— Татьяна Александровна, я бы хотел, чтобы вы помогли Полине это примерить. — тихо произнес Саймон за моей спиной.

Я оглянулась и увидела, что на журнальном столике красуется большая картонная коробка кремового цвета — мы даже не заметили, когда она появилась.

Кажется, мама взволновалась еще больше чем я. Когда она снимала крышку, лицо у нее было как у сапера, обезвреживающего бомбу.