Люди, боги, звери

Он закрывался в четырех стенах своего кабинета или в библиотечном зале, исследуя источники, карты, публикации авторов на разных языках. Четыре, пять, а в 1930 году семь изданных книг — это около 100 авторских листов или 2000 машинописных страниц. Около шести страниц ежедневно без праздников и выходных. И все же, известный своим общительным образом жизни на широкую ногу, он любил встречи с людьми и охоту. Много ездил по Польше, часто выезжал за границу.

Чтобы все время поддерживать такую среднюю писательскую «производительность», нужно было быть титаном работы. Он не работал бесцельно и бесплатно и не писал «в стол». Обычно ему удавалось угадывать вкус массового потребителя. Он умел отстаивать свои интересы и поддерживать популярность.

В 1939 году писатель сменил адрес в Варшаве, где его и застала война. Жена, не смирившаяся с продолжительным романом Оссендовского с Леонтиной Бжеской, врачом-стоматологом, переехала к своей старшей сестре, и они вместе давали уроки музыки.

Поручик Батоли и потомки «кровавого барона»

Камиль Гижицкий принадлежал к тем людям, которых слепой рок забросил в центр Азии, в край гор, степей и пустынь. В момент начала Первой мировой войны Гижицкий был свежеиспеченным выпускником иезуитской гимназии в Хирове. Уже студентом Политехнического института в Мюнхене его мобилизовали в австрийскую армию. Фронт, плен, лагерь, чешский корпус, V польская дивизия в Сибири под руководством генерала Валериана Чума — это дальнейшие эпизоды биографии молодого подпоручика саперов. После капитуляции V дивизии он находился в Минусинске, где руководил небольшой фабрикой сельскохозяйственных инструментов. Заметив интерес чекистов к своей особе, он сбежал в тайгу Урянхайского края и через горы Танну-Ола пробрался в Монголию. Там его мобилизовали в третий раз. Отказ грозил военным судом на месте. Кровавый барон очень нуждался в людях с техническим образованием. Принудительная служба под руководством полубезумного и верящего в гадания «Дедушки», как называли начальника Азиатской конной дивизии, оставила после себя глубокие впечатления и сильные эмоции. Их хватило бы на всю жизнь. Гижицкий описал их в изданных в 1928 году во Львове воспоминаниях «Сквозь Урянхай и Монголию». Оссендовский и Гижицкий должны были встретиться еще в Урге, поскольку первый собирался передать поручику технологию производства гранат с удушливым газом. После поражения Унгерна Гижицкий работал в Маньчжурии военным инструктором. Позднее он участвовал в зимней экспедиции генерала Пепелаева на реке Лене. Из нее вернулись очень немногие. Он возвратился на родину, по дороге посетив Аннам, как тогда называли Вьетнам, и Океанию, а также западное побережье Африки. Африка осталась его любовью до гробовой доски. Участие в сафари с кинокамерой позволило ему окончательно забыть о кошмаре, который он пережил в Азиатской конной дивизии. Отличный кавалерист и любитель-охотник был, как оказалось, натуралистом. Критики никогда не говорили, что «он отходит от истины и недооценивает читателей».

Уже после возвращения из Африки он прислал Оссендовскому библиографический список по Монголии и рассказывал о своих личных проблемах. В одном из писем Гижицкий говорит: «Мой монгольский шаман, который предсказал, что меня ждет 40 бед — был прав. В рождественский Сочельник на меня наехал локомотив, но меня отбросило в снег так, что, к счастью, я собрал свои кости. В другой раз при побелке квартиры взорвалось ведро с нега шеной известью, и я чудом спас свои глаза». В середине 30-х годов он стал консульским агентом в Marsylii, а вскоре плантатором в Либерии. Помощь и поддержка Оссендовского принесли свои плоды. Доктор Нвамди Азикиве, первый президент независимой Нигерии под конец 30-х годов, тогда молодой журналист, в публиковавшихся в США статьях атаковал Польшу за притязания на свободу Либерии!

Государственные сферы II Речи Посполитой были заинтересованы в получении новых рынков сбыта, стратегических источниках сырья, иностранных территориях и даже попытках урегулирования еврейского вопроса через массовое переселение за море граждан Моисеева вероисповедания. Внимание Морской и колониальной лиги концентрировалось в основном на определенных районах Южной Америки, Мадагаскаре (часть острова в определенный период даже намеревались купить у Франции) и Либерии.

Узнав о приближающейся войне, Камиль Гижиц-кий возвращается в Польшу. Он участвует в движении Сопротивления. Выполняя сложнейшие задания Отдела пропаганды Главного штаба Армии Крайо-вой, он часто выступает в мундире офицера вермахта. Играть такую роль ему очень помогает отличное знание немецкого языка. Он использует для конспирации псевдоним «Батоли». Перешагнув пятидесятилетний юбилей, он не утратил кавалеристской фантазии. После освобождения он обосновался с женой во Вроцлаве. Там появились его книги: «Змеиная гора», «Письма с архипелага Саломона», «В погоне за Мвой», «Хебанова любовь», «Львица Уанга, или Нил — река великих приключений».