Люди, Бооги и Монстры (СИ)

— Изменяешь мне, старик? — улыбнулся уголком губ Купер, садясь за руль и заводя Додж.

— Ни за что, дорогая.

Бен вырвался из объятий и обернулся, стерев влажный след со щеки.

— Ты что тут забыл?

На заднем сидении Дьюи закинул руки за кожаные подголовники и вздохнул.

— Да что-что, ждал, пока кончится операция. Ты врачей не знаешь? Ничего не обещаем, бла-бла-бла. Состояние тяжелое, бла-бла. Первые сутки самые непредсказуемые. Бла. Суки, кишечник ей своими членами порвали. Кастрировал бы, нахуй, прямо в зале суда, а не отпускал пол залог.

Улыбка слетела с лица Бена, и он тихо переспросил:

— В смысле, отпускал?

Он заметил, как Купер и Дьюи переглянулись в зеркало заднего вида. Так вот почему ему показалось, что Джон что-то от него скрывает.

— Давай тебе Джон объяснит, а? Мне тут выходить буквально через два квартала, а семейных разборок мне и дома хватает от души.

Бен чувствовал себя преданным. Не ими, а всей жизнью в целом. Как будто он был тем несчастным из легенд, который тащил огромный валун на верхушку горы, а валун раздавил его на обратном пути по склону.

Да, в мире не было чистого добра и зла, но отпускать насильников, которые чуть не убили полицейскую? Которые сломали ей жизнь? Даже если она выживет, ей потребуются годы, чтобы вернуться к нормальной жизни. Или всю оставшуюся жизнь она будет делать вид, что все в порядке. Будет бояться заводить детей. Хранить пистолет под кроватью. Пить таблетки, чтобы хоть немного поспать. Ходить к психотерапевтам, мучиться от паранойи, стоит какому-то типу зайти сзади. И ей будет стыдно до конца своих дней за то, в чем она даже не виновата.

— Бен, — голос Джона вырвал его из вихря отчаянных мыслей. Он уставился на Купера единственным открытым глазом. — Поговорим, когда приедем.

Сжав изо всех сил кулаки и с трудом удерживая их на коленях, Бен отвернулся к окну, не мигая уставившись на ночные фонари. Глотать получалось с трудом, в горле застрял непробиваемый ком.

— Так, тут мой выход, Джон, выпусти меня. Парень, — прежде чем выйти, Дьюи крепко сжал плечо Бена. — Не бесись. Мы на твоей стороне.

Бен судорожно кивнул и проводил взглядом Дудека, который ушел в свой приветливый, горящий теплым светом дом. В окне его жена накрывала стол к ужину. Бен вжался в пассажирское кресло и закрыл глаза. Глупо ненавидеть людей только потому, что они хотели забыть произошедшее.

Если никто не слышал, что дерево упало — падало ли оно? Имя Сандры прозвучит еще несколько раз по телевизору, а затем его забудут. Уже забыли, стоило ее коллегам разъехаться по домам.

Пятое шоссе, полный газ, тихий шум мотора в напряженной тишине. Дороги были пустые, и вскоре Купер припарковал Челенджер на подъездной дорожке у своего дома. Бен моргнул. Какого рожна они тут делали?

— Я попросил отвезти меня в отель, — напомнил он, не отстегиваясь и чувствуя, что терпение было на исходе.

— Чтобы я потом ловил тебя возле дома Райта? Нет, спасибо. Сегодня останешься здесь, — ответил Джон, даже на него не взглянув.

— Они отпустили Райта?

— У детективов с ним сделка. Он сдаст тех, кто не успел трахнуть Ньявес, но тоже находились в доме. Включая того, кто ебнул тебе битой по лицу.

— Сделка, — повторил Бен, отстегнул ремень безопасности и вышел из машины, хлопнув дверью. — Сделка, твою мать. Ну просто охуеть, — он прикрыл рот кулаком и сделал несколько быстрых шагов, как загнанный зверь.

Купер медленно вышел из машины и закрыл Челенджер на брелок.

— Ну, и как ты хотел мне все объяснить? — Ярость бурлила в нем, подталкивая на неразумные поступки.

Джон устало на него посмотрел, будто осунувшись за те пятнадцать минут, что они ехали от дома Дьюи. Морщины прорезали его щеки от носа к тонкому рту. Стоять на улице было прохладно, и он засунул руки в карманы пальто.

— В дом.

С этим тоном было лучше не спорить, но и запугать Бена уже было не так легко. Не тогда, когда изнутри клокотало желание отомстить.

— Учти, тебе понадобится что-то большее, чем пространные разговоры о мире, в котором мы живем.

— Иди уже.

Они поднялись по ступеням и неловко разошлись в дверном проеме. Джон снял с себя пальто и кинул на спинку кресла.

— У меня сегодня отец умер.

Бен прошел в гостиную и сел на диван, безразлично заметив:

— Я слышал.

Купер присоединился к нему, ухватив с собой из барного шкафчика стакан для виски, само виски и бутылку воды. Диван крякнул пружинами, но выдержал, прогнувшись под его весом.

— Это что?

— Нельзя мешать психотропные с алкоголем, так что ты пьешь минералочку, — едко улыбнувшись, Джон открыл бутылку и налил себе виски.

— Говнюк.

— Я же говорил, что его посадили за то, что он изнасиловал и убил кое-кого?

Бен сложил руки на груди и молча кивнул.

— А теперь то, что не слышал. Отец спалил меня с мужскими журналами в пятнадцать. — Джон залпом выпил полстакана и громко выдохнул. — Ох, крепкая зараза. И именно тогда я начал встречаться с Моникой из параллельного класса.

— Зачем?