Люди Быка

Ночевали трубадуры в обычном месте — под навесом в центре деревни, где, вероятно, осенью обмолачивался и сушился урожай. Утром Семен запил пивом пару лепешек, в очередной раз подивился тому, как можно постоянно питаться такой гадостью, и отправился знакомиться с селением. Народ занимался своими делами и особого интереса к нему не проявлял. Семен, в свою очередь, ничего интересного тут не обнаружил, кроме странной группы построек на краю деревни недалеко от речного обрыва — две низких широких хижины и навес, крытый корой. Естественно, он туда отправился и вскоре понял, что нашел то, что давно искал, — гончарную мастерскую!

Народу тут работало много — человек пятнадцать, мужчины и женщины. Кто-то мял босыми ногами глину, кто-то лепил посудины ленточным способом, кто-то украшал их оттисками раковин или просто вмятинами от галек. Под навесом сушились сырые изделия, а в стороне были соштабелированы уже обожженные. Семен их рассматривал довольно долго и пришел к выводу, что, пожалуй, вся виденная им в этих краях керамика происходит отсюда. Здесь она делается явно не для себя (слишком много), а на продажу, точнее, на обмен. Разнообразие изделий невелико — плоские блюда, кружки, миски и «котлы» для варки разных размеров.

Появление Семена внесло некоторое разнообразие в скучный труд гончаров — над ним стали подсмеиваться и обзывать гургулом с разными прилагательными. Делалось это беззлобно, и артист решил не обижаться: он мысленно перевел на местный язык длинную фразу, в которой фигурировали мужские и женские половые органы, а также разные способы их взаимодействия. С милой улыбкой он сообщил эту фразу гончарам, и они вытаращили глаза от изумления. Потом привели их в норму, принялись смеяться и требовать повторить, только помедленнее. Семен откликнулся — еще раз объяснил мужикам, за кого он их держит. Мужики не обиделись и стали фразу разучивать, причем довольно громко. Женщины, мявшие глину, посоветовали им заткнуться, что, разумеется, выполнено не было. Семен, как джентльмен и офицер запаса, вежливо извинился перед дамами и рассказал им (без обиняков!), что, как и сколько раз он хотел бы проделать с каждой из них. В ответ одна из красавиц густо покраснела и довольно метко запустила в Семена шматком глины. Та, что была постарше, начала кричать неприличные слова и бурно выражать сомнение в сексуальных способностях «грязного гургула». В общем, завязалась утонченная светская беседа, доставившая и участникам, и слушателям огромное удовольствие.

Чтобы закрепить добрые отношения, Семен устроил небольшой спектакль: притворился пьяным в «сосиску» и стал изображать, будто хочет что-то выпить из свежевылепленной посудины, похожей на толстостенный стакан. Пальцы его дрожали, и стакан из них выскальзывал. Мужики дружно смеялись и, вспомнив вчерашнее, хлопали грязными ладонями.

— Хорош веселиться! — строго сказал Семен и с важным видом поднял указательный палец. — Учитесь, пока я жив! Вот как надо!

После чего он раскатал комочек глины и приделал к «стакану» ручку.

— У-у-у, — сказали мужики и сгрудились вокруг изделия. — Да-а-а…

Воспользовавшись паузой, Семен подобрал с земли довольно толстую полуметровую палку и принялся обмазывать ее керамической массой, макая время от времени ладонь в миску с водой. Народ занялся обсуждением достоинств и недостатков усовершенствованного стакана и не обращал на гостя внимания. Когда же обратил, в руках у Семена был почти законченный, грубый, но натуралистичный макет… Ну, в общем, макет того, что «цивилизованные» питекантропы при людях скрывают набедренными повязками.

Восторженный вой приветствовал рождение нового произведения искусства. Оно пошло по рукам и в этих умелых руках быстро приобрело еще более натуральный вид. Женщины, продолжавшие мять глину, вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть, что там происходит в мужском коллективе. Коллектив заметил их любопытство и отреагировал — дам окружили и начали демонстрировать им Семеново произведение, делясь соображениями по поводу того, как его можно использовать. Фантазия у мужиков оказалась буйной… Тетки отругивались, как могли, но силы оказались неравными — гогот стоял на всю деревню. В конце концов женщины, помогая друг другу, выбрались из глины, растолкали мужиков и убыли в направлении хижины старейшины — жаловаться, наверное.

Веселье стало стихать и, чтоб поддержать его на должном уровне, Семен предложил совместными усилиями изготовить макет некоторой части женского тела соответствующего размера. Идея была подхвачена с большим энтузиазмом, но выполнить задуманное до конца не удалось. В мастерскую явились сразу два деда и принялись наводить порядок — драконовскими, надо сказать, методами. В общей сутолоке все новые произведения, включая усовершенствованный стакан, были уничтожены, а Семен огреб клюкой по спине. Впрочем, он был далеко не единственным пострадавшим.