Люди Дромоса. Трилогия (СИ)

Конечно, заманчиво решить проблему с помощью убийства. Но в свете последних событий нужно хотя бы собрать минимум сведений. Кто, что и почему такая самоуверенность? Возможно, старший? Но по всем прикидкам выходило, что это не мог быть никто из наших: не тот почерк. Да и любой из нас прекрасно понимал, как трудно просчитать все варианты. И любая маленькая ссора могла обернуться черт знает чем. Как бы ни малы б мои возможности, но они у меня имеются, и с этим стоило считаться. Ктото, кто не знает о моем существовании? Но, судя по «смотринам», мы с Инной пара достаточно заметная. Да и по жизни, я надеюсь, тоже. Тото и оно, что по жизни. Были еще мои ровесники, плюсминус, но их я отбросил практически сразу, так как мы все одиночки, а здесь чувствовалась организация. Как ни крути, выходило, что это очередной местный князек. И на душе стало както легче, ибо князьков я не боялся.

* * *

– Оревуар, мсье! – Дверь за ними закрылась.

Второй раз я прокручивал наш диалог в режиме просмотра. Инкримировать гостям ничего нельзя, а от того, что можно, любой адвокат в считанные минуты не оставит камня на камне. Если, конечно, до них дойдет, до адвокатов. Меня постепенно разбирало зло. Если этот… платит околоточному и содержит пару папандопул, то уже сам черт ему не брат. Я хлопнул себя по лбу: вот он, готовый ответ. Разозли того, кому он не платит. Когото рангом повыше, так чтоб околоточные и заикнуться не смели, принявшись усердно рыть землю.

Я разошелся не на шутку. Решив, что недели хватит, я вернулся и начал действовать. Сначала занялся сбором информации, поручив это платным детективам. Как и предполагалось, держал он не весь Париж, и даже не половину. Но мелкой сошкой не был. Так, средних размеров хищник. Но парочке иностранцев проблем, конечно, мог доставить ойойой.

В качестве гончей я выбрал одного из замминистров юстиции, удостоверившись, что у того достаточно влияния, чтобы не отступиться. Конечно, шутка, которую я собирался с ними сыграть, не очень красива. Но я утешился тем, что по крайней мере на этот раз все останутся живы. Два раза пришлось навестить загородную резиденцию моего «работодателя», ведь как ни крути, а ежели б не он – нежились бы мы с Инной и наслаждались ничегонеделанием. Так вот, в поисках улик, бродил по особняку. Никаких тебе зажигалок с монографией, никаких именных документов. Ничего не разбросано тут и там и не просится в руки. Прислуга приходящая, а охранник валяется связанный, чтоб не путался под ногами. Да и порусски он не говорил… Кусая губы, я обратил внимание на видеокассеты, вернее, на этикетки. У вас что на них написано? Правильно, названия фильмов. А если снимали видеокамерой? Вот и на нескольких из них стояли женские имена и даты. Не такие уж давние, между прочим. Кинув всё в сумку и прихватив пару безделушек на память, я ретировался.

Кассеты оказались любительской порнушкой с «работодателем» в одной из главных ролей. Никакого криминала, и законом не запрещено. Ну любит человек женщин. А кто их не любит? Ну, малек сентиментален. Так вы ведь тоже храните фото любимых девушек. Время поджимало, а потому я решил довольствоваться тем, что есть. Из газет знал, что выбранный мною замминистра в день нашей встречи с князьком собирался праздновать сорокалетие супруги. И в подарок приобретено жемчужное ожерелье. И жемчужин много, и все чистой воды. И цена подходящая. Гдето под полмиллиона. Жаль, конечно, портить женщине праздник, но ведь я собирался его вернуть. На месте ожерелья я оставил кассеты. Надо же мне хоть чемто их порадовать?

Правильно, на место кассет пришлось положить безделушку. Триста тысяч, говорите? Получите, пожалста, с процентами. Расписочки не надо. В протоколе, козел, распишешься.

Заглянул к нам на огонек он часов в девять вечера, а из газет я знал, что празднование началось в восемь. Вряд ли щедрый муженек станет доставать подарок заранее, так что часа должно вполне хватить. Как раз успеют поставить всех на уши, посмотреть видео и нажать на все рычаги. В общем, сразу после нашей беседы – тютю. Оставалось часа два, и я решил посмотреть, что за чудик испортил мое кресло. Забравшись на крышу противоположного дома, я установил видеокамеру, снабженную таймером, и вошел в холл.

Он ничуть не изменился с нашей последней встречи. Господин аббат стоял и улыбался, как будто роднее меня у него во всём Париже никого не было.

– Пришло волновое сообщение, Юрий. И вас просят отменить операцию. – Он был, как и тогда, спокоен.

– Ккакое сообщение? – Я отупело уставился на него.

– Насколько я знаю, у нас еще часа полтора. Пойдемте немного погуляем.

Мы вышли, и, малёк помолчав, он начал:

– Мы не знаем всех последствий наших поступков. И, как правило, преследуя сиюминутную цель, не заглядываем далеко вперед.

Я молча кивнул, не оченьто понимая, куда он клонит.