Люди Дромоса. Трилогия (СИ)

В общем, не видать мне ключа, как своих ушей. Даже если это и не метафора. А может, я и в самом деле перегибаю палку и не надо будить лиха, пока оно тихо?

Дабы не рисковать нашей довольно хрупкой целостностью, прибор, эта единственная нить, позволяющая мне взаимодействовать с девочками, всё время работал, создавая «нормальный» режим. Но не давала покоя мысль: а что будет, если выключить его, попытавшись «вернуться»? Ну, положим, на час, проведенный всеми нами в этом мире, «вернуться» я смогу. А дальше? И где окажусь тогда? Скажем, десять часов назад. «Вернусь» ли я в свою московскую квартиру, или мне позволят остаться здесь? Но скорей всего я уподоблюсь тем несчастным «нормальным», которых коридор повергал в ужас, заставляя задыхаться и постепенно сводя с ума.

От такой перспективы я поежился и поспешил проверить батарейки. Вот уж действительно многая знания – многая печали. Будь я «обычным переходящим», что бы было? А ничего. Подворовывал бы по маленькой. Лет через пятьдесят открыл бы свой, маленький же бизнес. Правда, бизнесменом бы я был, как и игроком, удачливым. Но и только. Попавший в руки прибор, работающий на копеечных батарейках, перевернул мою жизнь гораздо больше, чем факт существования коридора. И самое противное, зачем мне это надо, я сообразить так и не мог. Получите, как говорится, и распишитесь.

Потом настала очередь девчонок испытывать свои талисманы. Всё работало. И «убежища» не поменяли внешнего вида. Это радовало, хоть немного стабильности в этом кавардаке не помешает. Очень интересно, можно ли положить чтолибо в «убежища» девочек здесь, на руинах некогда процветающего мира, а забрать там, у нас? Это бы во многом решило проблему транспортировки. Да и с переброской людей трудностей бы поубавилось. Эх, ну почему хорошая мысля приходит опосля? Вон ведь Иннина пещера, с искусственным леопардом, так возбуждающе действовавшим в интимные моменты. Ну что мешало «загрузится под завязку», а не таскать на себе жалкие крохи?

Увидев «леопарда», девчонки тоже стали понимать, какого дурака мы сваляли. Но лучше поздно, как говорится… Существовал еще Ленька, и Лена, посмотрев на меня, начала говорить.

– Леонид, нам нужно коечто проверить. – Он, не понимая, смотрел на нее, а девушка продолжила: – Сейчас у вас могут возникнуть своего рода неприятные ощущения, но вы не пугайтесь. Просто постарайтесь описать нам их.

Последовал кивок, и, «взяв» нас троих, Лена «ушла к себе».

– Да, братцы, как будто ночью у негра в ж… – Ленька держался изо всех сил, но лицо у него было растерянным.

– А что еще?

– Еще темно дышать, и «космос», будто лишний литр водки выпил.

Да, хакер был нормальным на все сто процентов, в отличие от нас, выродков.

– Не беспокойтесь, Леня, сейчас всё пройдет. – И мы опять в реальном мире, окруженные фантастическими пейзажами обезлюдевшего города. Оставив «у Лены» комп и все книги, что были обнаружены в доме, мы продолжили. Дальше наш путь лежал в книгохранилище. «Хакнув», как выразился Ленька, всё, что там было, и «скачав на винт», то есть оставив «у Лены», стали держать совет.

– Какие будут предложения? – спросил я.

– В смысле? – не понял Ленька.

– Ну, можно обосноваться здесь стационарно, но я за амбулаторный курс.

– Так что, уже домой?

– Не навсегда ведь, подумаем, книжки полистаем.

– Надо бы еще пару машин прихватить. Уверен, что кроме детских стрелялок на том винте ничего нет.

– Так предлагай, вернее даже, веди и мародерствуй не стесняясь.

Глаза у Леньки за блестели, и мы отправились мародерствовать дальше.

* * *

– Ты как себя чувствуешь? – спросил я у возбужденного программиста, сволакивающего в кучу, помоему, двадцатый компьютер. При этом на каждый вешалась соответствующая бирочка вроде: «Комн. 19. мож. быть проекта, инст. возм. строит», и всё в таком же духе. Я помогал таскать, а девочки остались на соседней улице у останков магазина одежды. Да уж, Париж вздрогнет и пластом ляжет у ног принарядившихся модниц.

– Да нормально чувствую, – выдержав паузу, ответил он. – За последний месяц никогда так хорошо себя не ощущал. Жаль, конечно, немного мне осталось, но всё равно спасибо.

– Потом поблагодаришь, лет через двадцать. – Несмотря на отсутствие доказательств, во мне жила какаято отчаянная надежда, что всё будет хорошо. – Ты лучше скажи, как потвоему, нам одним по силам освоить всё это хозяйство?

Он покачал головой.

– Тото и оно, что нет. – Я пытливо посмотрел на друга. – Сможешь найти человек десять пофигистов с мозгами? За бабки отвечаю я, и условия те же.

– Да хоть двадцать, – ответили мне, – но ты меня чтото пугаешь.

Мы были знакомы с первого курса, то есть лет семнадцать, а потому я просто сказал ему:

– Иди ты.

Он же спросил:

– А что это?.. Когда пропал свет.

– Как раз то, через что сюда попадают. И ты, выходит, можешь заблудиться.

– И это не лечится?

Помоему, рак так не расстроил его, как это отличие, без которого миллионы людей спокойно живут.

– К сожалению, не лечится. Но мы же команда, и ты ее полноправный член.

– Скорее уж убогий и на окладе.