Люди феникс

— Типа спортсмен, что ли? — буркнул сквозь зубы парень, но мешать Ивану Дмитриевичу не стал, когда тот продолжил свой подъем, стараясь шагать подобающе тому возрасту, на который он теперь выглядел. Сердце трепыхалось в груди так, будто готово было выскочить через рот.

Поднявшись на один лестничный пролет, он не удержался от соблазна.

— Прости за любопытство, друг, — крикнул он парню, который не спеша раскуривал очередную сигарету. — А ты кто ему будешь? Родственник, что ли?

— Ага, — с готовностью откликнулся парень. — Дальний…

На десятом этаже Иван Дмитриевич вызвал лифт.

Войдя в кабину, превратился в лысого толстяка с тройным подбородком и белесыми ресницами. Потом спохватился: одежда — она могла его выдать!.. А пояс, проецирующий различные одеяния, остался в машине. После недолгих размышлений Иван Дмитриевич снял пиджак и галстук, оставшись в одной рубашке. Расстегнул воротничок так, чтобы была видна грудь, покрытая редкими волосами, и закатал рукава.

Предосторожности оказались не лишними: «дальний родственник» покуривал уже внизу, привалившись боком к почтовым ящикам. Наверное, все-таки что-то заподозрил, гад…

Чувствуя на себе цепкий взгляд курильщика, Иван Дмитриевич молча прошел мимо него.

«Живой рентген» на скамейке у подъезда при его появлении умолк, как по команде, и впился в Ивана Дмитриевича несколькими парами прищуренных глаз. Столь колоритного представителя мужского пола, каким стал Иван Дмитриевич, бабки не могли пропустить просто так.

— Здра-ассте, молодой человек, — пропела Ефимовна из соседнего подъезда, которая в старушечьей компании исполняла функции дознавателя. — А вы не подскажете, сколько сейчас времени? А то сидим здесь, сидим, а часов-то у нас и нет…

Ивану Дмитриевичу и впрямь почудилось, что его просвечивают рентгеновские лучи.

— Без пяти восемь, — не останавливаясь, бросил он, с тайным злорадством набавив час к истинным показаниям наручного хронометра.

— Спасибо, — растерянно сказали ему в спину. И тут же добавили: — Что-то голос этого лысого мне больно знаком, бабоньки… Где-то я его уже слыхала…

— Известно где, — перебил ее хрипловатый шепоток. — Это же новый ухажер Катьки Фроловой с восьмого этажа… Наверное, полаялись, коль он так рано лыжи навострил… Обычно-то он только под утро от нее уходит…

* * *

Теперь и тем более надо было бежать во весь опор — так, чтобы только пятки сверкали. Сматываться подальше и побыстрее. И не важно, кто заинтересовался им и зачем он кому-то понадобился. Главное — на него все-таки вышли. И не могло быть никаких сомнений — с какой целью…

Впрочем, варианты все-таки оставались. Если речь шла о государственных службах (хотя, честно говоря, не похож был тот коротко стриженный на сотрудника ОБЕЗа), то, отловив его, сначала с ним бы побеседовали. Долго и старательно. И даже приторно-вежливо. С использованием высоких материй, с частыми напоминаниями о его долге человека и гражданина. Потом, когда они поняли бы, что он не из тех, кого можно переубедить парой красивых фраз, в ход пошли бы другие аргументы. А уж их-то у такой солидной структуры, как общественная безопасность огромнейшего государства, хватает с лихвой… Не только на него — на миллионы таких, как он. Нет-нет, никаких иголок под ногти — не те времена нынче. И вообще они теперь обходятся без болевых методов обработки. Ну, разве что съездит по зубам пару раз какой-нибудь нервный от природы либо выведенный из себя упрямством «объекта» мелкий чиновнишка… Самое простое — это наркотики. Посадят его на иглу и будут расплачиваться за каждую оказанную им чудо-услугу очередной дозой дурманящей дряни. Хотя вряд ли: он же для них — ценный материал, который просто грех губить наркотой. Скорее всего, ори пустят в ход что-нибудь более изощренное. Может быть, такое, о чем он и не ведает…

Но если разобраться — это еще не худший вариант. Гораздо дерьмовее, если о нем каким-то образом пронюхала местная братва. Нетрудно понять, зачем он им понадобился. Ведь он один может заменить любых врачей, если кого-то из паханов ранят или пришьют во время очередной разборки «конкурирующие фирмы». Этакая карманная палочка-выручалочка. Или эликсир вечной жизни.. Неизвестно, за кого они его принимают, но доказать им, что он не всесилен, как господь бог, будет невозможно. И уж эти наверняка не станут с ним церемониться. А соблазнять большими «бабками» и дармовыми девочками будут лишь до известного предела. Рано или поздно его все равно убьют. Либо свои — за то, что не сумеет воскресить кого-нибудь из «крестных отцов», который загнется не от пули или ножа, а от рака или СПИДа. Либо чужие — за то, чтобы не воскрешал кого не следует…

Если, конечно, к тому времени он сам не сдохнет от разрыва сердца, когда эти твари не отпустят его по Зову «на сторону» — а они вряд ли позволят, чтобы он разбазаривал Дар направо и налево…