Люди государевы

— Петька, ты ушник воеводский известный! — сердито прервал его Федор Пущин. — А невдомек те, что то не по обычаю — наймом город ставить. И первый Томский город отцы наши своими руками ставили, а не наймом и все казенные дворы и мельницы своими же руками ставили. А коли уж новый город ставить, то всю Воскресенскую гору обнести надо!

— Федька, ты тут свару не заводи, говори по делу! — прервал его Щербатый.

— Я и говорю по делу!

— Федор прав! Мир против будет! — сказал Литосов. — Всегда своими руками ставили, а не деньгами!

— Да и где деньги за найм взять, коли в расход на 156-й год не заложили? — недовольно спросил Илья Бунаков.

— То моя забота… — поморщился Щербатый. — Вычтем из окладов, а после запросим на 157-й год в додачу.

— Как бы казаки без жалованья не замутили…. — высказал сомнение атаман Москвитин.

— Не замутят! Многим в прибыток в артели плотницкой будет. Да и не все жалованье на постройку пойдет! Петро, сколько человек тебе надобно?

— Так смотря сколь ставить надо…

— Я же сказал, сколько: стены по старому месту да городьба-острог вокруг посада…

— Чаю, стены острога ставить надобно тарасные, двойные. В оных клети можно сделать под провиант и магазины казенные… Для сего надобно человек полдве^{2} сотни.

— Вот и набирай. Коли что, бери лучших плотницких людей из других городов. А как ставить, сам решай, Петруша, ты ведь у нас лучший горододел… Как наберешь, составим поручную запись…

— Надо на круге решать, где город новый ставить! По найму отродясь городу не ставили! — опять встрял Федор Пущин.

Щербатый зло зыркнул на него и сказал:

— На круге токмо ор! Я государем поставлен во главе города, и мне государев указ выполнять! С меня и спрос будет! Как я сказал, так и делать будем! Все, расходитесь! Терентьев, останься.

Когда все вышли, Щербатый спросил Терентьева:

— За сколь рублев подрядишься?

— Дабы дело справно шло, рублей по двадцати за год на плотника надобно… Стало быть, всего надо три тыщи рублев.

— Сколько? — изумился Щербатый. — Мне на город в прошлом году прислали всего четыре тыщи! А сколько ныне пришлют неведомо! Хочешь служилых вовсе без денег оставить! Полдве тыщи окромя леса и тёса!

— Тогда уж лучше своими руками ставить, а не наймом. Выгоды никакой!

— Ты не заговаривайся! Две тыщи окромя леса и тёса…

— Две тыщи семьсот рублев…

— Токмо из уважения к тебе, Петрушка, две с половиною тыщи… И не торгуйся, не на базаре! — прервал Щербатый открывшего было рот Терентьева. Затем прошептал: — Даю такие большие деньги дабы ты мне оставил в поминок сто рублев… По рукам?

Щербатый протянул Терентьеву руку. Несколько мгновений поколебавшись, тот пожал ее.

— Токмо я сам буду платить, кому сколь…

— Договорились!

Глава 13

Как и говорил горододел Петр Терентьев, так и вышло: желающих с ним плотничать было с избытком, и к Покрову он уже набрал артель из томских служилых, посадских да жилецких людей сто тридцать четыре человека да из кузнецких людей два десятка человек. Все сразу прознали свою выгоду: к примеру, конный казак терял годовое жалованье семь рублей, пеший — четыре, а заработать на стройке могли до двадцати рублей. Поди-ка добудь сорок соболей! Выбирал Терентьев лучших умельцев, с коими работал уже, иных проверял: кто как с топором, напареем да пилою управляется. Сколь обид было, сколь слов непотребных наслушался, одному Богу известно! Взять хоть Ваську Мухосрана. Отказал ему, поскольку другие сноровистее в плотницком деле, так Васька обматерил последними словами, обозвал ушником воеводским, кричал, что нарочно не своими руками ставить город порешили, а взятков ради… Хорошо, сам Осип Иванович урезонил горлопана: говорит, ты ж сам кричал, что ты сапожник, а тут-де плотники нужны…

Составили поручную запись, каждый за руками своими ставил подпись. За неграмотных расписывался сам Терентьев да попы Богоявленской церкви Меркурий Леонтьев и Сидор Лазарев, духовники воеводские Бунакова да Щербатого. С той поручной записи сняли копию, а подлинник отдали на сбереженье казачьему голове Зиновию Литосову, хотя Щербатый хотел хранить ее у себя. Но градские люди зашумели и пожелали хранить у Литосова…

Дело двинулось столь споро, что до первого снега заложили фундамент где из камней, где сваи из лиственницы вокруг старого города. Старые стены решили разбирать, как только новые встанут, дабы беды не накликать: прознают киргизцы аль калмыки, что стен нету, глядь, соблазнятся…. Береженого Бог бережет! Тут оба воеводы в согласии были. Хотя всему городу было уже известно, что между Иванычем и Микитичем пробежала черная кошка. Да ему, Терентьеву не до воеводских размолвок — в сем году новый острог должно поставить, спрос-то с него будет!

Посему после полудня он пришел в съезжую к Щербатову.

— Осип Иванович, лесу-то мало везут, а тесу, почитай, и вовсе нету. Коли тес и лес будут, до следующей зимы поставим город.

— Будет те лес! Указ я дал, и мужики повезут, покуда снег малый, и остяки ясашные да и казакам указал… Будет лес!

— Да и деньги начинают просить плотники…