Читаем Люди Греческой Церкви. Истории. Судьбы. Традиции полностью

Существует множество способов сблизиться с человеком. Так как я вырос в приходе и почти что с детства занимался катехизацией, я видел много хороших примеров правильного подхода к людям. Вот, например, то, что лежит на поверхности, самое простое – иди туда, где твои дети. Мои дети ходят в школу, там есть родительские и учительские комитеты, нас приглашают на родительские собрания. Я хожу на эти собрания и стараюсь вникать во все дела и проблемы школы. Конечно, на собраниях в основном обсуждаются проблемы организации учебы и тому подобное, но часто мы говорим и о религиозном воспитании детей, о приобщении их к Церкви. И тогда у меня есть повод высказаться. Иногда я предлагаю что-то для школы, не как священник, а просто как отец, и это производит хорошее впечатление на остальных родителей: что, мол, «священник нам помогает… он отец Димитриса, Василиса, Хризостома, и он хочет помочь школе, потому что его дети являются нашими учениками».

– А как заинтересовать детей верой, какие формы катехизации надо для них придумывать?

– Здесь не может быть каких-то общих инструкций. Я приведу пример из собственного опыта. В первом классе лицея[65] у детей есть предмет литургика, на котором они изучают церковное богослужение. На Рождество, Пасху и другие праздники наши школы организуют для учеников посещение храма. Но и этих посещений, и школьной литургики недостаточно для того, чтобы узнать богослужение. Тогда я попросил школьных преподавателей-богословов приводить ко мне в храм детей и в другие дни, небольшими группами, по одному классу. Они согласились, и мы стали проводить уроки в церкви, ежедневно по часу. Мы угощали детей водой и соками и обсуждали с ними то, что они видели в храме во время богослужения. Или мы доставали Святую Чашу, священнические облачения и рассказывали, что это такое, какую роль эти предметы играют в церкви. Что носит священник? Рясу. Что надевает сверху? Епитрахиль… Почему он все это надевает? Что собой представляет Святая Чаша? Что такое просфора? Что символизирует Агнец? И так далее.

В другой раз мы действовали иначе. Один мой друг организовал большую выставку греческих музыкальных инструментов. Я захотел сделать то же самое и в своем храме. Попросил друга, и он согласился дать мне некоторые инструменты. Я их разместил в большом зале в подвале церкви. Потом я позвал своих друзей: художника и режиссера, мы перекрасили стены, создали соответствующий интерьер и в этом помещении стали проводить уроки традиционной греческой музыки. Мы рассказывали детям про уд[66], про свирель, про бузуки… Постепенно на эти выставки-уроки стали собираться дети всего нашего района – а это пять с половиной тысяч детей. Именно на этих занятиях они получили свой первый опыт общения со священником и Церковью. Многие из тех детей пришли потом на исповедь, потому что они услышали послание любви и приглашение к общению. Они подружились между собой и стали любимыми прихожанами нашего храма. Вообще, я это воспринимаю как чудо. Никого из них я не пытался убедить в том, что надо быть христианами. Они пришли в Церковь другим путем.

– Мы говорим о тех, кто готов прийти в храм, – по приглашению или, как те дети, когда их организованно ведут из школы. Но ведь есть и такие люди, которые по своей воле никогда не придут в Церковь?

– Я приведу один пример из собственной жизни. Есть какое-то количество людей из нашего прихода[67], которые не хотели участвовать в том, что мы делали, отстранялись от нас. У них было какое-то предубеждение против Церкви. Они входили в свои ассоциации, к примеру ассоциацию экологов, развития культуры, ассоциацию помощи детям-инвалидам… Однажды члены одной ассоциации позвали меня как священника, чтобы я с ними разрезал «Василопиту».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
100 знаменитостей мира моды
100 знаменитостей мира моды

«Мода, – как остроумно заметил Бернард Шоу, – это управляемая эпидемия». И люди, которые ею управляют, несомненно столь же знамениты, как и их творения.Эта книга предоставляет читателю уникальную возможность познакомиться с жизнью и деятельностью 100 самых прославленных кутюрье (Джорджио Армани, Пако Рабанн, Джанни Версаче, Михаил Воронин, Слава Зайцев, Виктория Гресь, Валентин Юдашкин, Кристиан Диор), стилистов и дизайнеров (Алекс Габани, Сергей Зверев, Серж Лютен, Александр Шевчук, Руди Гернрайх), парфюмеров и косметологов (Жан-Пьер Герлен, Кензо Такада, Эсте и Эрин Лаудер, Макс Фактор), топ-моделей (Ева Герцигова, Ирина Дмитракова, Линда Евангелиста, Наоми Кэмпбелл, Александра Николаенко, Синди Кроуфорд, Наталья Водянова, Клаудиа Шиффер). Все эти создатели рукотворной красоты влияют не только на наш внешний облик и настроение, но и определяют наши манеры поведения, стиль жизни, а порой и мировоззрение.

Валентина Марковна Скляренко , Ирина Александровна Колозинская , Наталья Игоревна Вологжина , Ольга Ярополковна Исаенко

Биографии и Мемуары / Документальное