Люди Греческой Церкви

– Я бы хотел подчеркнуть, что Церковь – это все мы, Церковь – это народ Божий, а не только епископы и священники. Поэтому я не говорю кому-то: «Когда вы мне это сделаете?» Я не жду благословения от владыки, чтобы он мне сказал: «Делай это вот так». Конечно, что-то я обсуждаю со своим епископом, но многое делаю самостоятельно, для этого мне не нужны епископские санкции. Разумеется, это касается только каких-то моих дел или общения с людьми. Право совершать церковные таинства, например исповедь, священник может получить от Церкви только через епископа. Священника, который будет исповедовать людей, выбирает сам епископ. Такой священник должен прослужить какое-то время на приходе, пережить, так сказать, первый шок и созреть для исповеди и разговора с людьми. Все должно исходить от епископа, чтобы в Церкви было единство, как бы точка отсчета. Не потому, что он – начальник или самое важное в Церкви лицо, просто он указывает путь к единению. Епископ должен мыслить другими категориями, отличными от мирских, и не стоит смотреть на него как на главу офиса или министерства… Мы иначе смотрим на связь с Церковью.

В Церкви связь между архиереем и священниками можно описать по аналогии с оркестром: епископ – это дирижер, священники – музыканты. Каждый музыкант должен играть свою партию без фальши, и тогда зазвучит музыка. А фальши можно избежать, только глядя на дирижера. Поэтому епископ, подобно дирижеру, старается сделать так, чтобы священники «не фальшивили» в Церкви, он помогает нам истолковать слово Истины, а священники стремятся сплотиться вокруг епископа. «В первых помяни, Господи, архиепископа нашего, его же даруй Святым Твоим Церквам в мире, цела, честна, здрава, долгоденствующа, право правяща слово Твоея истины» – как мы говорим на Божественной литургии…

Конечно, и священник, и епископ – живые люди. Очень часто проявляются их человеческие слабости, возникают разногласия, трения. Но если видеть в Церкви единую семью, то не будем же мы ее разрушать? Напротив, мы попытаемся прийти к соглашению, найти другой подход к каким-то темам, касающимся пастырского служения. Но не будем ссориться, мы не станем разрушать Церковь.

– Как часто вы встречаетесь, общаетесь с епископом?

– Возглавляющий нашу епархию митрополит Варнава очень близок к священникам. Можно запросто прийти к нему и поговорить. Не нужно для этого, как говорится, следовать протоколу. Все очень неформально. Я не знаю ни одного митрополита, к которому священники должны приходить, написав вначале прошение с просьбой о приеме.

Дверь нашего митрополита всегда открыта, и мы можем встретиться с ним в любой момент. Мы примерно одного возраста – у нас молодой митрополит, он был священником нашей епархии, и мы его давно знаем. Нередко наши взгляды не совпадают, но это не приводит к конфликтам. Мы обсуждаем проблемы, чтобы найти лучшее решение.

– Салоники, так же как и Афины, поделены на епархии?

– У нас в Салониках три митрополии: в центре – Фессалоникийская митрополия, западные районы – это Неапольская и Ставрупольская митрополия, где я и служу, и восточные районы – Ново-Кринийская и Каламарийская митрополия.

Литургия и семья как источники вдохновения

– В России с недавних пор обсуждается проблема так называемого «выгорания» священнослужителей, когда они по каким-то причинам начинают уставать от служения, разочаровываются и даже совсем уходят из Церкви. Знакома ли вам подобная проблема?

– Я понимаю, о чем вы говорите. Я и сам часто устаю и чувствую, что не в состоянии разрешить какие-то вопросы, о которых люди говорят на исповеди. Я очень из-за этого переживаю. Трудно помочь, когда проблемы психические или экономические. Сейчас в Греции кризис, серьезные финансовые трудности. Банки отбирают у должников дома. Это сложные ситуации, из которых невозможно сразу найти выход. А тут еще твоя личная усталость, физическая, – и очень мало времени для отдыха. Я вижу, что и все мои друзья-священнослужители чувствуют то же самое.

Случаются трагедии в среде духовенства: я видел людей, которые сняли с себя рясу, оставили священство. Я исповедовал бывших монахов… Но все это сложности человеческой жизни, поэтому я особо не анализирую такого рода события.

– Как вы думаете, можно ли справиться с синдромом профессиональной усталости?